Пятизвездочный теремок

Потом она открыла свою сумку, вытащила оттуда муляжи яблока, апельсина, банана и груши, положила их на стол и спросила:

– Это что?

У Кисы вытянулось лицо:

– Вы меня уже спрашивали.

– На занятии, – подтвердила Валентина, – а теперь при матери ответь: что это? Мамаша тебя считает интеллектуалкой. Вот и продемонстрируй нам свой ум.

– Не помню, – расстроилась Киса, – ведь знала! И забыла! Па… ма… ше… как-то так…

– Кисонька, ты что, прикидываешься? – спросила я.

– Нет, – чуть не плача, ответила девочка, – па… маша… па… и им… ц…

Я опешила.

– Ну… убедились? – злорадно спросила Валентина. – Она не могла назвать фрукты!

– Фрукты? – повторила Киса. – Где они?

Воспитательница схватила один муляж:

– Вот.

– Нет, – засмеялась Киса, – это не яблоко! Не фрукт! Это… па… О! Папье-маше! Вспомнила. Яблоко вкусное, сочное, пахнет приятно. А от муляжа воняет клеем, он пачкается, у вас пальцы в краске. Разве вы фрукт держите? Это папье-маше!

Я прикусила губу. У Кисы конкретное мышление, и она права. Сейчас воспитательница положила на стол вовсе не сочное яблоко.

Валентина открыла рот, а Кисуля продолжала:

– Грушу я съем с удовольствием, а то, что вы достали, жевать не стану. И вам не стоит. Отравитесь.

– Кисонька, представь, что это настоящие фрукты, – сдавленным голосом попросила я, – скажи нам громко, как они называются?

– Это даже малыши знают, – засмеялась Киса, – банан, яблоко… Дальше надо?

– Спасибо, милая, – поблагодарила я и посмотрела на Валентину: – Первоклассница, которая справедливо говорит, что перед ней имитация из папье-маше, а не настоящие фрукты не может считаться ребенком с неразвитым интеллектом. Она просто забыла слово «папье-маше».

– Зато я хорошо помню, из чего его делают. Старые газеты или другая бумага, клей. Поэтому оно так противно пахнет, – заявила Киса.

– Ребенка надо показать психиатру, – не сдалась Горкина.

– Вас не устраивает правильное объяснение состава папье-маше? – уточнила я.

– Девочке требуется психиатр, – пошла вразнос Валентина, – я не могу оставить ее в кружке. Сумасшедшие агрессивны. На вопрос о родителях девочка сказала, что ее родная мать умерла, она живет у отца, а воспитывает ее лампа, которую Киса очень любит. Бред!

Киса подняла вилку, которой ела салат, и показала на меня:

– Верно. Она Лампа.

– Слышали? – торжествующе осведомилась Горкина. – Вы лампа! Здорово, да? Интересно, какая? Настольная, люстра, торшер? И, как больная, вилкой размахивает! Того и гляди глаза нам выколет!

– Уважаемая госпожа Горкина, – постаралась спокойно говорить я, – мое имя Евлампия, друзья и члены семьи называют меня просто Лампа. Родная мать Кисы, к сожалению, скончалась. Девочка – дочь моего мужа, я ее удочерила. Киса верно объяснила: ее воспитывает Лампа. Не электрическая. Не керосиновая. Не газовая. Просто имя такое. Ваши занятия мой ребенок посещать не станет. До свидания.

– Ну… я не знала… – забубнила Валентина, – побоялась, что сумасшедшая на кого-нибудь накинется… Но раз она с головой дружит, я допускаю ее в кружок. Пусть завтра…

– Валентина, – перебила я Горкину, – Киса к вам больше не придет!

– Занятия бесплатные.

– Спасибо, нет.

– Стоимость обучения азам искусства включена в путевку.

– Спасибо. Нет, – повторила я.

– Ребенок должен посещать центр!

– По какой причине? – изумилась я.

– Вы должны научить девочку ценить деньги. Раз мать их потратила, нужно получить знания.

– Извините, мы хотим пообедать, – отрезала я, – вдвоем.

Валентина встала.

– Из-за таких, как вы, страдают другие постояльцы. Дети должны находиться на огороженной территории центра. Иначе они бегают, орут, мешают нормальным людям отдыхать. От шума и гама у всех мигрень начинается.

Я встала.

– Кисонька, поехали домой. Поедим где-нибудь в ресторане.

Девочка вскочила, мы пошли к двери.

– В люксе поселились, так на всех им, богачам, плевать! – крикнула нам в спину воспитательница. – Детей эгоистами растят. Поплачете, когда она вам стакан воды перед смертью не подаст. Да уж поздно будет слезы лить-то.

Глава 2

Не успели мы войти в номер, как Киса кинулась к холодильнику и вытащила оттуда бутылку минералки.

– Держи, Лампуша.

– Спасибо, пить не хочется, – удивилась я, не понимая, с чего вдруг Киса решила меня напоить.

– Я всегда дам тебе стакан воды, – затараторила девочка, – и вообще все отдам. Хочешь мой пазл из пяти тысяч кусков?

– Ужас! Мне такой ни за что не сложить, – испугалась я.

– Я тебе обязательно с картинкой помогу, – заверила Киса. – Лампа, ты же не умрешь?

Я обняла ее.

– Нет.

– Никогда?

Есть вопросы, на которые не стоит давать честный ответ.

– Буду жить вечно!

Киса ухмыльнулась.

– Правда, воспитательница дура?

– Не надо грубо говорить о людях, – остановила я ее.

– Дурака нельзя называть дураком? – уточнила малышка.

– Нет, – после короткой паузы ответила я, – лучше найти более вежливые слова.

– И как вести себя с Валентиной Марковной? – поинтересовалась Киса. – Что произнести, если хочешь сказать: «Тетя, вы дура»?

Я вздохнула.

– Лучше промолчать, проглотить фразу.

Кисуля постучала себя по груди кулачком:

– А если внутри прямо вулкан кипит! Почему она меня умственно отсталой назвала?