Пятиборец

Наконец все стихло. Беверидж встал во весь рост, чтобы осмотреться, и замер от неожиданности. Неподалеку от него на камне сидел изможденный старик в коричневом плаще с капюшоном. В руке он сжимал длинный посох. Рядом мирно пощипывал траву оседланный белый конь, в котором Беверидж с удивлением узнал своего Задиру Второго. От раны на его шее не осталось и следа.

Рука Великого Экзекутора метнулась к заткнутому за пояс черному ножу. Старик не спеша поднялся с камня. В темном овале капюшона сверкнули голубые глаза.

—Оставь нож в покое, Беверидж. Он тебе еще пригодится.

—Кто ты?

—Лорд Саймон Пилгрим к твоим услугам.

—Я не нуждаюсь в услугах чад Тьмы!

Беверидж бросился на гируда и сделал выпад,пытаясь угодить ему ножом в сердце, но тот одним движением руки отбросил экзекутора ярдов на десять назад.

—Напротив, нуждаешься, и еще как, — пренебрежительно усмехнулся Саймон. — Брюс направляется в Ноулдон. Тебе нужен конь, чтобы попасть туда как можно скорее. Разве ты не хочешь отомстить за Гилберта?

—Зачем тебе помогать мне?!— крикнул Беверидж, с трудом поднимаясь на ноги. — С какой стати?!

—Брюс — враг Империи. И твой враг тоже. Мы в одной лодке, разве не так?

Беверидж почувствовал, что у него не осталось выбора, что его приперли к стенке, но это его не обескуражило, а, наоборот, придало ему сил. Сначала он отомстит Брюсу, а потом по очереди разберется со всеми своими обидчиками.

—Хорошо, — подумав, кивнул Беверидж. — Будь по-твоему.

Он сунул нож за пояс и медленно, словно нехотя, взгромоздился на Задиру Второго.

—Мы еще увидимся, — заявил Беверидж Саймону многообещающим тоном. — И тогда посмотрим, чья возьмет.

Беверидж поднял Задиру с места в галоп и помчался вслед за всадниками в белых саванах.

* * *

Нигредо вынырнул из темноты, окутывавшей своды Тронной залы, и опустился на пол рядом с обратившейся в глину рукой Мороя. Едва лапы ворона коснулись плит, птица превратилась в пожилого мужчину. Мелкие черты хищного лица, изогнутый нос, блестящие черные глаза напоминали прежнего Нигредо. Движения его тоже напоминали величавую поступь ворона, а полы черного плаща походили на крылья.

В руке мужчина держал черную амфору. Он бережно собрал в нее глину и неспешно двинулся через анфиладу залов. Послышался тяжелый вздох. Сошедший со своего портрета Саймон Пилгрим молча последовал за Нигредо. Они вошли в дверь, ведущую в подземелье Блэккастла — к крипторию Круцифера.

Ни на лестнице, ни в самом криптории ничто не напоминало о визите Свершителя. Неупиваемая Чаша стояла на своем прежнем месте и была до краев полна кровью Прародителя гирудов.

Сотворив перед крестом продолжительную молитву, Саймон и Нигредо направились к задней стене криптория. Каменная глыба со скрежетом поднялась, открыв вырубленный в скале узкий грот. Освещался он фосфоресцирующими гроздьями плесени, свисающей с потолка. В стенных нишах стояли каменные гробы. Пыль и клочья паутины набились в выбитые на крышках надписи. Здесь, в склепе Блэккастла, спали вечным сном гируды, погибшие в схватках с людьми.

Пилгрим и Нигредо миновали последнее пристанище своих собратьев, не сбавляя шага. Чем дальше они продвигались, тем шире становился таинственный грот. Ниши с гробами остались далеко позади. Потолок поднимался все выше, пол шел под уклон. Сделалось совсем темно. И темнота эта ничем не походила на земную. Вязкая и тяжелая, она была свойственна лишь этому месту. Подземелье ее породило, в подземелье она жила, надежно скрывая от всех тайны чад Тьмы высшей касты.

Этот мрак, подобно ненасытной утробе, без остатка съедал любые звуки и запахи. И рождал новые, принадлежность которых установить было невозможно. Дробный стук шагов маленьких ножек, протяжные стоны и мерзкое хихиканье сливались в музыку ужаса. Запах сырых камней, зловоние болотных испарений и терпкий аромат жутких растений, никогда не видевших солнечного света, пропитали воздух, превратив

его в смертельный яд. Нигредо и Пилгрим продолжали то ли идти, то ли плыть по мраку. И для них, и для этого подземного мира ни время, ни пространство не имели смысла. Тот, кто наверху выглядел, как простой ворон, здесь был главным и именовался Хранителем плоти гирудов. Только ему была известна дорога к месту упокоения гирудов-прародителей, только он знал, когда тот или иной из них стряхнет оковы сна.

Но вот вдалеке замаячил желтый огонек. Он мерцал, заговорщицки подмигивал, подзывая к себе. Под ногами Нигредо и Пилгрима зашуршал песок. Огонек увеличивался в размерах, пока не превратился в пламя факела, воткнутого в нос черной ладьи. Широкая с низкими бортами, без паруса, руля и весел, она поджидала Хранителя плоти, уткнувшись кормой в край берега, покрытого черной галькой.

Как только Нигредо и Саймон взошли на борт, ладья отчалила и бесшумно заскользила по водам подземного водоема. Свет факела не мог рассеять окружающую тьму, но и так было ясно — это не просто озеро, а настоящее море.