Пятеро против всех (Солдаты удачи - 12)

-- У нас один трехсотый, тяжелый. Ждем на дороге около входа в ущелье. Поторопитесь!

-- Постараемся. Конец связи.

-- Конец. -- Боцман устало вздохнул и лег на землю, закрыв глаза. -Теперь остается только молиться.

Немного отлежавшись, Адриано показывал на его флягу на поясе: на четвереньках подполз к нему, сказал:

-- Пожалуйста, пить. Немного пить.

Хохлов протянул ему флягу. Адриано жадно припал к горлышку.

-- Э-э, парень, ты полегче! Сколько нам еще тут сидеть -- неизвестно. -- Боцман отобрал у итальянца флягу.

-- Брависсимо, -- улыбнулся ему Адриано. -- Вы ходить как... -- он жестом изобразил прыгающего кузнечика, -- как летать.

-- Ничего, ты тоже так научишься, -- обнадежил его Боцман. -- Это дело наживное.

* * *

Обложили меня хорошо, можно даже сказать -- профессионально. Я лежал под корягой, зарывшись в землю, а пространство вокруг меня было наполнено воем. Сверху на голову сыпались щепки и труха.

Ну вот и все -- добегался, докричался! Сколько их там, этих людей, которые сейчас стреляют по моему пню? Трое, пятеро, семеро? Сейчас они сомкнут кольцо и возьмут меня живым. Мне даже застрелиться нечем -- ни одного патрона не осталось! Может, ножом живот вспороть, как это делают японские самураи? Я представил себе это отвратительное зрелище и внутренне содрогнулся. На крайний случай есть способ получше...

Ну вот, выстрелы приближаются, пора действовать. Я достал из подсумка лимонку, крепко сжал ее в одной руке, другой, свободной, осторожно отогнул усики кольца. Главное сейчас -- не спешить. Я еще все успею: успею вспомнить Настену с Ольгой, -- им скажут, что папа погиб на военных сборах во время учений, успею помолиться напоследок, успею крикнуть им что-нибудь типа: "Русские не сдаются" или "Козлы вы все!". Перед смертью суетиться нельзя...

И вдруг сверху надо мной что-то звонко лопнуло, и я увидел огненный след -- похоже было на метеорит, сгорающий в плотных слоях атмосферы. Но я-то знал, что это не метеорит, а неуправляемый ракетный снаряд, НУРС, выпущенный из-под крыла боевого вертолета. Значит, кто-то из наших сумел связаться с авиацией! "Эх, высоко взяли, ребята, мне бы их огонь скорректировать, да рации нет!"

Склон метрах в ста от меня разорвался, земля мелко задрожала, сверху густым дождем посыпались листья.

Стрельба по моему пню сразу прекратилась. Ага, вот теперь-то "чехам" уже не до меня. Им бы самим из-под обстрела живыми уйти.

"Давайте, ребятки, давайте, побыстрее сделайте еще один заход!" -взмолился я.

Вертолетчики словно услышали мои мольбы. Не прошло и минуты, как вверху опять что-то лопнуло. На этот раз к склону устремились сразу два НУРСа.

Я вжался в землю. Сверху густым потоком заструилась земля, покатились камни -- снаряды вызвали настоящий обвал: даже при том, что я находился под прикрытием пня, землей меня присыпало как следует.

Неожиданно наступила тишина. Меня всегда поражают такие вещи: только что пространство вокруг выло, стонало, жужжало, шуршало и тебе казалось, что этому аду не будет конца, -- и вдруг все смолкло. Сидишь, и тебе кажется, что ты совсем оглох. Птицы не поют, насекомые не зудят, даже листья на деревьях не шуршат. Но пройдет несколько минут, и пространство вокруг снова наполнится шумом, но уже совсем другим, мирным: робко попробуют свои голоса птицы, застрекочут кузнечики, зашумит, как будто ничего и не было, листва.

Я отряхнул с головы землю и приподнялся. Склон выше меня был обезображен до неузнаваемости: вывороченные с корнем и поломанные деревья и кусты, на месте падения снарядов -- большие воронки. Недалеко от моего укрытия валялся полуобгоревший стабилизатор. Хорошо, что он не долетел до моего укрытия.

-- Спасибо, мужики, -- произнес я намеренно громко, чтобы услышать собственный голос.

Уши были заложены. Все-таки меня легонько контузило. Впрочем, это сейчас не так страшно. Главное, чтобы мои парни были живы. Если что с ними случилось, никогда себе не прощу. Это ведь я втянул их во всю эту авантюру!

Я поднялся, закинул автомат на плечо и медленно побрел по склону. Если после бомбежки база боевиков осталась цела, они теперь ее наверняка тайно передислоцируют в другое место, в другие пещеры. Жаль, не смогли мы ее вычислить до конца! Впрочем, мы свою операцию все равно можем считать завершенной, ведь Док нашелся! Главное -- живой, а мясо, как говорится, нарастет.

* * *

Когда я вышел к дороге, все были уже в сборе.

-- Живой, Пастух! -- радостно заорал Боцман, бросаясь мне навстречу. Лицо и руки у меня были в крови -- посекло осколками камней. Но все это ерунда, царапины.

-- Что с транспортом? -- спросил я.

-- Транспортная вертушка будет не раньше чем через час. Нет у них сейчас свободных, -- доложил Боцман.

-- Через час так через час. Продержишься, Док?

-- Куда уж теперь деваться? -- усмехнулся Док. Муха уже вколол ему обезболивающее и сделал перевязку.

Теперь он занялся мной. Макая вату в бутылек с какой-то вонючей жидкостью, протирал лицо, смывая кровь. Кожу сильно жгло, но я терпел, стиснув зубы.

-- Теперь тебя, Пастух, дочка не узнает, -- пошутил Муха.