Пятеро против всех (Солдаты удачи - 12)

Снайперша настолько опешила, снова увидев меня, что даже не успела закричать. Уже в машине она попробовала распустить руки, но я ее быстро утихомирил одним тычком. Пока она приходила в себя, я замотал ей запястья скотчем, чтобы больше не дралась, и прижал к сиденью.

Муха, стараясь не нарушать правил, погнал машину по городу.

-- Вы... вы... Сволочи, отпустите меня немедленно!

-- Ага, сейчас! За этим мы в Италию и приехали! -- сказал я насмешливо. -- Думала, сдала полицейским -- и избавилась от нас? Слава богу, здесь у них очень гуманные порядки. А теперь посмотрим, что у нас в сумочке?

Она отвернулась от меня. Я видел, как ее лицо покрылось красными пятнами. Волнуется! Правильно, пускай волнуется. Небось когда в людей стреляет, и не думает волноваться.

Я открыл сумку -- сверху, конечно, оказалось тряпье, но зато под ним!.. Я начал выкладывать на сиденье детали от винтовки: затвор, приклад, прицел...

-- Ага, вот почему после тебя никогда гильз не остается. -- Я держал в руке небольшой мешочек с металлическими скобами на краях, с помощью которых он крепился к винтовке. -- Глянь-ка, Муха!

Олег скосил взгляд, хмыкнул одобрительно:

-- Что тут скажешь! Профи.

Я извлек из сумки мягкий пенал на "молниях". Такой у моей Настены есть -- она в нем цветные карандаши хранит, ластики и прочие принадлежности для рисования. В Полинином пенале я обнаружил патроны. Пять штук с разрывными пулями, три обычных, три трассера -- прицелочные.

-- Ух ты! Сколько ж ты еще народу этим погубить могла?

-- Куда вы меня везете? -- спросила Полина изменившимся, каким-то глухим голосом.

-- Как -- куда? В тюрьму. -- Олег снова хмыкнул. -- Киллер должен сидеть в тюрьме. Никогда такого выражения не слыхала?

-- Не буду я сидеть в тюрьме, -- произнесла Полина твердо.

-- А куда же ты денешься, красавица? Я думаю, наша прокуратура с обвинениями медлить не будет.

-- Мужики, -- вкрадчиво сказала вдруг она, -- я смотрю, вы тоже в своем деле профи. Может быть, мы с вами сумеем договориться?

Я посмотрел на нее пристально. Хорошо держится, черт возьми! Хотя видно -- все же боится.

-- Отпустите меня. У меня бабки есть. Много. По сто пятьдесят штук баксов могу дать каждому. Сколько вам Хусаинов платит? Штуку, две? А тут сразу сто пятьдесят. И никакого риска.

-- Конечно, конечно, никакого, -- загоготал Муха. -- Тебя сегодня отпусти, а завтра ты какого-нибудь Ису с километра завалишь.

-- Не завалю. Рашида больше нет, а другие мне не указ.

-- А почему ты, кстати, Рашида-то боялась? -- поинтересовался я.

-- Нет. Не стал бы он меня сдавать. По всему видно, не знаете вы чеченов.

-- Да нет, как раз мы-то их очень хорошо знаем, -- возразил я.

-- Ну... как винтовку я у него увидела, так и поняла, что после дела он меня сразу замочит. Вот и рассердилась на него маленько...

-- Красиво ты сердишься. -- Я ненадолго задумался. -- Вот что, я готов обсудить условия твоего освобождения, но только после того, как ты все нам расскажешь.

Мухин глянул на меня в зеркало заднего вида. Взгляд у него был неодобрительный. Не просекает парень! Да как только мы ее властям сдадим -все! На образцово-показательном суде только по телевизору увидеть и удастся! И говорить она будет только то, что ей адвокаты скажут.

-- Что -- все? -- сказала она, и это мне не понравилось: даже при таком раскладе думала не о собственной шкуре, а о том, как нас обмануть...

-- Все рассказывай. Как ты до такой жизни докатилась. Про Фрибур, про Геную и про другие свои подвиги. У нас друг погиб, хотелось бы узнать, кому долги отдавать.

-- Кто?

-- Перегудов Иван по кличке Док.

-- Друга вашего я не трогала. Фамилию первый раз слышу.

-- Верю. Но твои заказчики к этому делу точно руку приложили. Ну что, согласна? Полина задумалась.

-- Писать мы тебя не будем, слово офицера спецназа. Весь разговор останется между нами.

-- Ладно. С чего начинать?

-- С начала. Ты вообще откуда такая взялась-то?

-- Из Томска.

-- Стрельбой занималась?

-- Занималась. -- Полина вздохнула. -- Как начали в девятом классе из мелкашки стрелять, так военрук меня в секцию и потащил. Пятьдесят из пятидесяти выбивала.

-- Ух ты! -- притворно восхитился я. -- А дальше?

-- Дальше в команду попала, на сборы ездить стали. На России на стенде второе место заняла.

-- Почему же не первое?

-- Волновалась, наверное. -- Полина пожала плечами: -- Послушайте, вы мне руки не можете развязать? Совсем не чувствую -- онемели.

-- Мы тебя развяжем, а ты нам глаза выцарапаешь?

-- Да ладно, что уж теперь! -- вздохнула Полина. -- Попалась я. Так и думала, что ствол меня рано или поздно подведет. Всего-то и надо было с ним до почты доехать.

Я размотал скотч. Полина поморщилась. Принялась растирать онемевшие руки.

-- Чем же он тебе так дорог, этот ствол?

-- Э, не понять вам! Я с этой винтовкой уже лет пять по миру кочую. Мухин присвистнул.