Пятеро детей и чудище

Но самым приятным было то обстоятельство, что здесь не существовало никаких запретов вроде «туда не ходи», «этого не делай». А в Лондоне вас повсюду подстерегают таблички «Трогать запрещено!», и даже если табличку не видно, от этого только хуже, потому что вы уверены: она тут есть, а если вы не уверены, вам незамедлительно об этом сообщат.

Белый дом стоял на холме, а за ним начинался лес. На одном склоне холма была известняковая каменоломня, а на другом склоне находился песчаный карьер. У подножия холма, на равнине, расположились причудливой формы белые строения, где рабочие обжигали известь, а еще большая пивоварня красного кирпича и другие домики. Так что ближе к сумеркам, когда солнце садилось и дымили высокие трубы, всю долину, казалось, занавешивала золотистая мгла, в которой там и сям поблескивали огни печей для обжига извести и огни хмелесушилок, словно перед глазами лежал зачарованный город из «Тысячи и одной ночи».

Ну вот, покончив с описанием дома и его окрестностей, можно было бы двинуться дальше и рассказать интересную историю о самых обыкновенных вещах, которыми занимались наши дети, — о том, чем наверняка занимаетесь и вы сами. И вы поверили бы каждому моему слову. И в том месте, где сказано о непослушных детях (а ведь и вам случалось бывать непослушными!), какая-нибудь ваша тетя наверняка написала бы на полях карандашом: «Как в жизни!» или «Сущая правда!», а вы увидели бы эти заметки, и вам стало бы очень досадно. Вот поэтому я буду рассказывать только о событиях удивительных по-настоящему. И вы сможете оставлять свою книжку без присмотра, не беспокоясь о том, что ваши дяди или тети вздумают написать на полях «Сущая правда!» Взрослые вообще плохо верят во все по-настоящему удивительное, если им не предъявить того, что они называют «доказательствами». Дети же готовы поверить во что угодно, и взрослым это хорошо известно. Поэтому они убеждают вас, что Земля круглая, как апельсин, хотя вы прекрасно видите, что она местами ровная, как стол, а местами бугристая. Они убеждают вас, что Земля вращается вокруг Солнца, хотя изо дня в день вы своими собственными глазами видите, что Солнце утром встает, а вечером ложится спать, как паинька, и что Земля знает свое место и никуда ни ногой. При всем при этом я почти не сомневаюсь, что вы верите всем этим россказням взрослых про Землю и Солнце. А стало быть, вам не составит труда поверить мне на слово, что не прошло и недели, как Антея, Сирил и остальные повстречались с эльфом. Во всяком случае, так они называли это существо, это чудище, потому что именно так оно само себя называло, а ему, разумеется, виднее. Впрочем, оно выглядело совсем не так, как выглядят эльфы, которых вам приходилось видеть и о которых вам рассказывали или читали в книжках.

Ну так вот, случилось все это в песчаном карьере. В один прекрасный день папе пришлось уехать по неотложному делу, а мама отправилась на несколько дней к бабушке, которая что-то захворала. Родители уехали совершенно неожиданно и поспешно, и после их отъезда дом казался вымершим и пустым. Дети бродили из одной комнаты в другую, безразлично поглядывая на валявшиеся на полу клочки упаковочной бумаги и обрывки шпагата, которые еще не убрали после того, как распаковали вещи. Дети никак не могли придумать, чем бы заняться. И тут Сирил сказал:

— Давайте-ка возьмем совки и пойдем на карьер покопаем. Будем считать, что мы на берегу моря.

— Папа говорил, что когда-то здесь и был берег моря, — подхватила Антея. — Там попадаются ракушки, которым много тысяч лет.

На том и порешили. Конечно, дети уже побывали на карьере, ходили по его краю и заглядывали в него с обрыва, но вниз не спускались, полагая, что папа наверняка запретит им играть в карьере, равно как и в каменоломне. На самом деле песчаный карьер не такое уж и опасное место, если не съезжать вниз по крутому откосу, а, вообразив себя телегой, воспользоваться пологой наезженной дорогой.

Каждый прихватил с собой по совку, а Ягненочка они несли по очереди. Ягненочком называли Малыша, потому что первое, что он произнес в своей жизни, было «Бе-е-е!» А вот Антею называли Пантера, что выглядит несколько глупо, когда написано, зато звучит похоже на ее имя.

Песчаный карьер — штука широкая и глубокая. Сверху по краю его растет трава, а еще высокие полевые цветы, желтые и пурпурные. Он напоминает огромный таз. По бокам этого таза там и сям лежат кучи песка и гравия, и кругом большие ямы, откуда вынули гравий, а на самом верху крутых стен видны круглые норки — там устраивают себе гнезда мелкие береговые ласточки.

Разумеется, дети занялись строительством песочного замка, но какая в нем радость, если нет ни малейшей надежды на то, что наступающий прилив хлынет в ров и снесет подъемный мост, а потом, ко всеобщему удовольствию, зальет все и всех по самую грудь!