Пятая Салли

– Я хочу стать нормальной, доктор. Я хочу жить так, чтоб не смотреть поминутно на часы, чтоб не бояться. Я теряю время. То пять минут, то час, то день. Куда оно девается? Вы не представляете, какой это кошмар, когда не знаешь, где была и что делала. Вы должны мне помочь, доктор.

– Я попытаюсь, Салли. Только вы обещайте, что не нарушите контракт. Тот самый контракт, который подписали с миссис Берчуэлл. – Он взял папку и покачал головой. – Наверняка миссис Берчуэлл сказала вам, что я, как правило, не беру пациентов, которые пытались покончить с собой. Я заинтересовался вашим случаем, узнав о провалах во времени и об ощущении внутреннего давления. У меня еще не было пациентов с такими расстройствами. Я хочу вам помочь. А вы должны обещать, что не причините себе вреда.

– Я попробую, – сквозь слезы вымучила Салли.

– Пробовать – недостаточно, – изрек Эш, прижимая папку к столу пальцем. – Я настаиваю на том, чтобы вы дали серьезное, настоящее обещание.

– Ладно. Я обещаю не вредить себе.

Эх, жаль, Салли не спросила, почему доктор Эш не берется за пациентов с суицидальными наклонностями. Что касается обещания, оно совершенно бесполезно. Это ведь не Салли хотела умереть, а Нола. Для себя я решила приглядывать за Нолой – по крайней мере, до тех пор, пока не пойму, что именно предпримет Роджер Эш.

* * *

Салли после приема здорово озадачилась, если не сказать перепугалась. Взяла такси, поехала прямо домой. Хотела уже дверь парадного открыть, но тут ей из окна ателье помахал мистер Гринберг – тщедушный, как засушенный сверчок, вдобавок ужасно сутулый. Из-за сутулости складывалось впечатление, что мистер Гринберг застыл в подобострастном поклоне.

Салли сначала подумала, что он машет кому-то другому. Однако мистер Гринберг доковылял до двери и окликнул ее:

– Мисс Портер, вы свою одежду забирать думаете, а? Я говорю, одежда ваша давно готова, так вы забирать-то ее думаете?

– Одежда? Готова? А я разве заказывала…

Салли пошла за мистером Гринбергом, но в дверях вздрогнула, заметив мужскую фигуру. Это оказался манекен в полицейской форме и при полной экипировке – тут и фуражка, и значок, и дубинка, и весь комплект.

Салли хихикнула.

– В первую секунду я подумала, что полицейский настоящий.

Гринберг по-птичьи повернул голову вбок и вверх (разогнуться он не мог).

– А, это мой Мерфи. Купил по случаю. Красавчик! Верно, мисс Портер? На ночь буду ставить его в витрину, чтоб хулиганье всякое отпугивать. Меня ведь, мисс Портер, уж четыре раза грабили. Я говорю, четыре раза грабили меня, костюмы готовые уносили. Что за жизнь пошла, мисс Портер!

– Какая же польза от манекена? – удивилась Салли.

Гринберг «листал» костюмы и платья на плечиках, брал некоторые из них и складывал на стол, приговаривая:

– От манекена, конечно, пользы никакой. Вся польза – от полицейской формы. Психологический эффект называется. Взглянет хулиган на моего Мерфи, сробеет и, даст бог, пойдет другое что-нибудь грабить.

– Почему вы называете его Мерфи?

Гринберг пожал плечами.

– Так он лучше поладит с другими копами, чем если назвать его Коэн. Я говорю, Мерфи лучше, чем Коэн.

И мистер Гринберг подвинул ворох одежды к Салли.

– Вот. С вас восемнадцать долларов девяносто восемь центов.

Салли увидела ярко-красное платье, черный мужской костюм-двойку, синее платье-футляр и пролепетала:

– Это не мое.

Гринберг вскинул брови.

– Как так? У меня и квитанции есть. Три штуки. На всех написано: «Портер, Западная шестьдесят шестая, 628».

Салли рассматривала квитанции, стараясь не выдать замешательства. Ей и раньше случалось обнаруживать в шкафу одежду, бог весть откуда там взявшуюся. По крайней мере, она не помнила, как покупала ту или иную вещь. И всегда имелись либо чеки из магазинов, либо отметки в кредитной карте. Но в ателье она ничего не заказывала. Впрочем, мистер Гринберг про ее провалы знать не должен.

– Поглядеть – этакая скромница, – продолжал Гринберг. – А кто заставил меня прямо на вас подшивать подол вот этого платья, красного? Нехорошо, мисс Портер, этак дразнить человека, который в дедушки вам годится. Я говорю, нехорошо, потому что в дедушки вам гожусь. А уж синее платье вы заказывали в другом настроении, не игривом. Потому я и запомнил. И когда я костюмчик вот этот вам ушивал, вы себя пристойно вели. А вот что вы забыли в кармане. – Старик указал на миниатюрный пластиковый пакетик, пришпиленный к костюму. В нем поблескивала серебряная брошь в виде летучей рыбки. – Ваша брошка?

Он улыбнулся, щелкнув вставной челюстью.

– Если вам когда захочется, чтоб я на вас платье подшил, – я к вашим услугам. Исполню с превеликим удовольствием. Я говорю, с превеликим удовольствием исполню.

Салли ничего не помнила – ни про красное платье, ни про синее, ни про мужской костюм. Поспешно оплатив счет, она ринулась прочь из ателье, чуть не завалив бессловесного Мерфи, понеслась с вещами в свою квартиру. Салли была настолько выбита из колеи, что сунулась к двери на втором этаже, решив, что уже добежала до третьего. Увидев, что над дверью нет таблички с ее именем, она попятилась и почти взлетела на свой этаж.