Пятая раса

– Это что за хрень? – наконец вопросил один из прибывших, чернокожий толстяк в штанах с мотней, рубахе до колен и золотой цепью до пояса. – Это что, нас, типа, инопланетяне похитили?

– Похоже на то, – поправил очки тот, что стоял ближе к Максу, по виду китаец.

– А вы что за уроды? Заодно с ними?

– Вряд ли, – ответила высокая девчонка с прямыми, совершенно белыми волосами. – Сдается, мы все товарищи по несчастью.

– И что нам делать?

Девчонка пожала плечами.

– Понятия не имею.

Они снова замолчали, опасливо разглядывая сферу, друг друга и не сходя с места.

– Возможно, нам остается только ждать, – сказал китаец.

– Ну, это ты можешь ждать хоть до посинения, китаеза. А мне отсюда срочно выбираться надо. – Чернокожий поддернул спадающие штаны и заорал: – Эй, бастарды! А ну валите сюда живо, я хочу в ваши морды глянуть!

Он вразвалочку вышел в центр сферы, подняв бритую голову. Покрутился немного, разглядывая радужный потолок. Потом сплюнул.

– Твари трусливые. Сперли меня прямо с баттла, прикидываете? Я этого урюка мексиканского разнес уже, зал мой, всех качаю. И тут этот пузырь. Найду, кто мне его наслал, на куски порву.

– Наверное, нам следует познакомиться, – сказал китаец. – Кто знает, насколько мы здесь застряли. Я Ван Тао, Шанхай, неполная средняя школа номер 2.

Чернокожий усмехнулся.

– Мало того, что китаеза, так еще и неполноценный.

– Неполная средняя школа – это немного другое, – улыбнулся тот. – По-вашему будет…

– Да плевать, – отмахнулся чернокожий. И повернулся к Максу. – А ты кто?

Макс замялся.

– Я… э-э… Макс Морозов. Можно просто Макс. 8А класс, средней школы №225 города…

Чернокожий шагнул ближе, вглядываясь.

– Ты русский что ли? – отпрянул. – Да ёшки-матрешки! Да что это такое? Справа русский, слева китаец. Я куда попал? Это коммунистический ад?

Девчонка шагнула ближе.

– Погодите. Здесь что-то не так.

– А тебя-то как зовут? Ты тоже русская?

– Нет. Я Альма Линдберг. Мальмё, Швеция. И вы все, ребята, говорите по-шведски. Причем без акцента. И это странно.

– Не гони базар, леди. Уж твой шведский я всегда отличу от моего нормального американского инглиша, тем более шведского я никогда не слышал. Вы все говорите по-человечески, как и должны. Иначе бы я вас не понимал.

Ван Тао задумчиво снял очки.

– Да, это странно. На самом деле вы говорите на шанхайском диалекте. Кроме вас, уважаемый, – он слегка поклонился афроамериканцу. – Вы употребляете кантонский. И это, поверьте, очень смешно.

Альма повернулась к Максу.

– Надо полагать, ты слышишь русский.

– Ага.

– Ясно, – она машинально закрутила пальцем прядь волос. – Хотя с другой стороны, ничего удивительного. Существа, способные засунуть нас в эти пузыри, явно способны на многое.

– Да, – согласился Ван. – Но это означает, что они каким-то образом уже пролезли в наши мозги. Что слегка напрягает.

– Я ничего не чувствую, – заявил чернокожий. – А если б почувствовал – никому бы мало не показалось.

– Ты, кстати, не представился, герой, – сказала Альма.

Афроамериканец отступил на шаг, расставив руки и растопырив пальцы.

– Я Биг Флаер, бэйба, и я круче всех на Юге! Я тягал дурь с братанами, когда вы все еще под стол пешком ходили.

Альма усмехнулась.

– Сдается мне, ты все-таки наш ровесник. А может даже младше. Просто толстый. Толстый, Большой Летун. Хорошее погонялово, тебе подходит.

Биг сверкнул на нее белками.

– Не нарвись на мой ствол, курица.

– Ага, постараюсь.

– Ладно, – сказал Ван. – С языком разобрались. Теперь давайте расскажем кто как здесь оказался. Тебя, как я понял, пузырь похитил во время словесного состязания?

– Словесного чего? – скривился Биг. – Это ты так наши баттлы называешь? Это не состязание, йо! Это битва. Это сражение. Там выносят вперед ногами.

– Да-да. И ты совершенно не понимаешь, как в этом пузыре оказался?

– А что понимать? Уроды поняли, что я побеждаю, и решили похитить для опытов. Но пусть суки только покажутся.

– Меня взяли прямо из дома, – сказала Альма. – Утром, только умыться успела. За полотенцем потянулась. И не смогла.

– И ничего подозрительного не было?

– Если ты про летающие тарелки, то ничего. Только пузырь. А у тебя?

– Тоже пусто, – ответил Ван. – Впрочем, накануне была одна странность. Какой-то почтовый спам на смартфоне. Программа из непонятного источника и с непонятными функциями. Я немного шарю в софте, залез в ее код. А там архитектура такая, что ничего не понятно. От слова «совсем». Никогда такого не видел. Я ее запустил на изолированном стационарнике. Там что-то вроде теста, вопрос-ответ. Дошел до каких-то биополей и защитных механизмов. Ну и струсил, вырубил. Подумал, что это какие-то военные разработки. А потом – пузырь. Может, это как-то связано. А у тебя что было, Макс?

Макс перевел глаза с Альмы на Вана, пытаясь скрыть панику.

– Да ничего, – бормотнул, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. – Тоже все как у вас.

– Да. Будем ждать, значит.

– Эй! А что с этой не так? – Биг указал в сторону.

Все обернулись.

Последний член их странной компании все это время сидел вдалеке, там, где лопнул пятый пузырь.