Читаем Пятая четверть полностью

Хоть Антон и раньше не замечал за собой особой смелости, но сейчас, рядом с Гошкой, это так резко почувствовалось, что Антон забеспокоился, еще не думая о себе плохо, но уже готовый к этому. «Во мне чего-то нет, — размышлял он, вытирая покрышку. — Чего-то такого… Может быть, хулиганской жилки?..» И сразу вспомнился бывший одноклассник Севка Нагуманов, у которого не просто была хулиганская жилка, но у которого ничего больше не было, кроме хулиганства, который был весь пронизан этими жилами. Они не давали ему житья и привели к тому, что еще в пятом классе его вытурили из школы после очередного номера — он перерезал электропроводку и сорвал занятие второй смены. «Но ведь у меня есть эта жилка, — уверял себя Антон. — Когда была та трудная контрольная работа по арифметике и по классу прополз шепоток «не сдавать тетради», — я ведь не сдал, хоть и решил все. Конечно, это не ахти какое хулиганство, но все же. Не всем же перерезать провода». И еще Антон вспомнил случай, когда ему выпал жребий расстричь сетку с рыбой на форточке у тети Зины с первого этажа, которая, экономя зимой электроэнергию, не включала холодильник, а совала продукты между рам и вывешивала наружу, портя весь вид дома. Он ведь не отказался и расстриг. Рыба вывалилась в снег. Не известно, подобрала ли ее хозяйка, но больше она ничего не вывешивала… Значит, есть же в нем зародыш смелости.

— Где Антон? — послышалось от ворот, и тотчас из-за угла дома выскочил Салабон в своей мазутной робе и в сапогах. Он поздоровался с Томой и, увидев Антона, поспешил к нему, возбужденный и вспотевший, с видом затравленного зверя, который, наконец, нашел дыру для спасения.

«Ну, сейчас он даст мне!.. Почему, скажет, не пришел? — мелькнуло в голове и, опережая выпад, Антон заговорил:

— Гошк, извини, но мы только что приехали, камеру проткнули, видишь — чиним.

Гошка махнул рукой, какие, мол, пустяки, сел на траву и протянул бумажку.

— Ты вот что посмотри.

— Новое послание? — едва развернув лист, догадался Антон.

— Читай, читай!

Письмо было напечатано на машинке. Придерживая его за уголок мокрыми пальцами, Антон стал читать:

«Пользуясь случаем, выражаю вам свое глубочайшее почтение и спешу сообщить некоторые, может быть, неизвестные вам, но крайне любопытные исторические факты относительно завоевания неба, предмета, столь близкого вам. Немец Рейхельт разбился, ринувшись в полет с Эйфелевой башни; канадец Клем Соун разбился в 1937 году в Венсенне. Жан Ниланд, он же Джемс Уильямс, кончил тем, что в 1938 году разбился в Лонс-ле-Сонъере. Лео Валентин делал опыты с несколькими аппаратами, и последний стоил ему жизни: в Ливерпуле, прыгая с самолета, он сломал крыло своего аппарата и вошел в смертельный штопор. За ним последовали швейцарец Рудольф Белен, итальянец Сальваторе Канароццо, француз Ги Масслен. Однако всегда находились новые «люди-птицы», чтобы встать им на смену и кончить тем же.

Вы, Георгий Башев, он же Салабон, и Антон Зорин, он же Тамтам, вы, конечно, не «люди-птицы», но легкость в мыслях у вас необыкновенная. Жаль только, что на одной легкости далеко не улетишь, нужно еще что-то потяжелее… Впрочем, улететь можно, но вот куда — вопрос.

И не надо меня подкарауливать, тем более с пятизарядным самопалом. Я действую наверняка».

— А? — зло спросил Салабон, когда Антон поднял взгляд от письма. — Остроумно?

— Да, но тут меньше юмора, — отозвался Антон, крайне удивленный содержанием письма.

— Меньше? Ха! Его тут совсем нет! — выговорил ему прямо в лицо Салабон, забирая к себе лист. — Не надо его подкарауливать! Я ему волчий капкан поставлю, собаке!.. Пособирал всех немцев, французов, Эйфелеву башню… И что значит «но куда — вопрос»? Какой вопрос?.. Какой тут может быть вопрос? Он что, запугивает?.. Да кто он такой и какой дурак дал ему на машинке печатать? — почти кричал Гошка, склонясь к Антону.

— Тише.

Перейти на страницу:

Похожие книги