Пять Жизней Читера

Серый высунулся чуть больше и уставился странно. Брюнет лет двадцати с небольшим, на лице заметны красноречивые следы вчерашней невоздержанности, да и характерный душок в комнате намекает на то, что кто-то из присутствующих накануне употреблял не одну лишь ключевую воду.

– Рок, ты под чем? – спросил наконец, хоть как-то обозначив личность.

Вряд ли это имя, но за неимением альтернативы – сойдет.

– А под чем я должен быть?

– Да откуда мне знать? Ты вроде вообще дурью не увлекался никогда, спортсмен и все такое. Хотя… я же тебя сто лет уже не видел. Как сам-то? Дела идут?

– Дела у прокурора, а у меня все плохо.

– Что так?

– Не помню я ничего. Даже как звать, не помню.

– Рок, да ты ведь реально под чем-то. Глаза нормальные, а сам какой-то вообще не такой. Может, тебе таблетку дать?

– Травануть захотел? Что за таблетка?

– Да тут хрен поймешь, чем закидываться надо, первый раз вижу, чтобы человека так накрыло. Ты это… ты не придуриваешься?

– Дураком меня назвать хочешь?

– Да нет, просто никогда не видел, чтобы людей так…

– Тогда поаккуратнее с выражениями, – перебил Рок Серого. – Давно, говоришь, меня не видел? Когда это было в последний раз?

– Да тут разве вспомнишь. Вроде у манежа перекинулись парой слов недельку назад, ты тогда нормально выглядел, хромал куда-то, на ногу опять жаловался. Но это не базар был, несерьезно.

– А сейчас я как выгляжу? За нормального сойду?

– Да ты вообще не похож на нормального, выглядишь так, будто тебя пыльным мешком пришибли. Как вообще здесь очутился?

– Не понял?

– Вообще-то до аспирантской общаги отсюда две остановки.

– Аспирантской?

– Ну да, ты же у нас почти без пяти минут кандидат наук, большой человек стал, все в шоке.

– Почему?

– Что – почему?

– Почему все в шоке?

– Рок, без обид, но на кандидата наук ты никак не тянешь. Не твое это.

– И что со мной не так?

– Да все пучком, просто доцентом быть – реально не твое. Как сам-то? Решил по старой памяти в родном углу нарисоваться?

– Слышь… ты… чертей по углам рисуй, давай уже в темпе начинай следить за языком, а то я раздражительным становлюсь. С нервами что-то не то.

– Да ты не просто нервный, ты нереально накрытый. Это ведь комната твоя старая, не помнишь разве? Вот эти койки чуть ли не всех первокурсниц перевидали, а уж сколько кубов спирта через вашу с Семой берлогу прошло, мама моя родная! – Серый сокрушенно покачал головой, показывая, что алкоголя было немало. – Забыл, что ли? Как такое вообще забыть можно. А как от ментов в окно отсюда сигал, тоже забыл? Ты ведь из-за того случая ногу до конца доломал, две операции потом делали, а может, и больше. Футболом не убил в ноль, так тут разнес. Что, вообще не помнишь?

– Сколько раз тебе еще нужно повторить, чтобы дошло?

– Рок, да не заводись, ты же человек, а не мопед китайский. Я же и сам не все помню, вчера вообще никакущий вернулся. Ты даже не представляешь, я Дубине зачет сдал с первого раза, вот прикинь, какая пруха пошла. После чего мы с Максом и Чайкой завалились для начала к Балде, а ты Балду знаешь, у него всегда что-то есть, он, вообще, в доску свой. Убей не помню, что потом делал, как добирался, походу, на бровях доползал. И тебя я здесь вроде бы вчера не видел. А Макс где?

– Не знаю. Я вообще ничего не знаю. Давай ты как-нибудь попроще будешь говорить, у меня уже винегрет в голове из общаг, Максов и Чаек.

– Да уж, ты реально плывешь. А ведь непохоже, что накатывал. Приторчал? На чем сидишь?

– Глаза разуй, я на койке сижу.

– Да я не о том. Ну, в том смысле – принимал что-нибудь? Как называлось, у кого брал?

– А ты что, из Госнаркоконтроля, чтобы такие вопросы задавать?

– Да ну, Рок, я ведь просто разобраться хочу. Вот ты часто видел, чтобы человек все забывал?

– Я и тебя-то впервые вижу, или это до сих пор не дошло?

– Рок, как-то ненормально вообще. Говоришь вроде по делу, голимую пургу не несешь, но сам ничего не помнишь. Интересно получается, не знаю, под чем ты, но это точно что-то тяжелое. А ну-ка, сейчас гляну, может, в сети что-то нарою. Слышал, что колеса недавно такие появились, от них реально память отшибает, скорее всего, ты ими и закинулся. Совсем ничего не помнишь?

– Лестницу помню.

– А еще?

– Плиты каменные, еще лифт там был, по-деловому выглядел: двери четкие, внутри полный фарш, все блестит, ни разу не ободранный. И еще костюм на мне был. Серый. А где мое барахло? Только не надо втирать, что я в трусах и майке сюда заявился.

– Ищи, должны быть. Вон, на стуле, не твое?

Говоря это, Серый не выбирался из-под одеяла и суетливо водил пальцем по экрану здоровенного планшета. Лицо его чуть нахмурилось, он недовольно произнес:

– Че за фигня, вай-фай отвалился. Рок, будь другом, жамкни роутер.

– Тебя мама не учила по-человечески разговаривать?

– Так нормально же все, роутер, говорю, перезагрузи, Интернета нет. Ну, в смысле шнур выдерни, потом вставь, бывают у него заскоки. Да вон же он, слева. Забыл, что ли? Сам же его подогнал, мы еще пакет к нему вместе оформляли.

Упорное непонимание ситуации со стороны собеседника начало Рока напрягать, о чем он и сообщил:

– А может, тебе в голову разок оформить?

– Ты че?!