Пять шагов навстречу (СИ)

Становится не по себе, когда на остановке в мою сторону указывают пальцем и новым вошедшим, вероятно, рассказывают короткий сюжет дурости Мэйсона. Все они продолжают горланить, а я хочу взвыть. Как будто тебя поставили защищать что-либо в гордом одиночестве, когда напротив собралась целая армия в защиту оппонента. Это давит, уничтожает внутреннюю силу и ломает стержень. Сопротивляться тяжелее и тяжелее. И когда Мэйсон, а следом и толпа за ним, отрезает мне выход на волю, я проглатываю ком.

— Я не шучу. Скажи да, и это закончится.

— Я не меняю своих решений.

— Ты когда-нибудь каталась на метро сутками напролёт? — улыбается Мэйсон.

— Это будет наш первый раз, — возвращаю ему улыбку и занимаю прежнее место.

Мэйсон на секунду закусывает губу, и с улыбкой, обращается к толпе.

— Всем спасибо. Наше первое свидание пройдёт в метро.

— Удачи, парень, — несколько мужчин хлопают его по спине или плечу, вновь приступая к занятиям до этого.

Мэйсон падает рядом и его улыбка такая ослепительная, что заставляет сомневаться в адекватности мышления. Какой нормальный человек отложит все дела и будет заниматься подобной дуростью? Разве что только он.

Та песня так и крутится на повторе, и я переключаю её, заменяя следующей. Так проходит час, а за ним — два. Тело затекло, но я упрямо сижу на месте и Мэйсон тоже. Он даже не заговорил со мной. Парень молча слушает мою музыку, и я решаюсь сделать ход конём. Переключаю песню на Майли Сайрус и довольно улыбаюсь. Но мой новый план с треском проваливается, потому что Мэйсон улыбается и начинает качать головой в такт музыке.

— Не получится, Трикс, — усмехается он.

— Трикси, — исправляю я.

— Не-а, — отмахивается Мэйсон, продолжая качать головой.

Это будет адская поездка, похожая на символ бесконечности.

Композиции переключается одна за другой, и когда начинает играть When I Look At You, его улыбка становится ещё шире. Я вовсе хочу помереть, когда Мэйсон начинает подпевать припеву. Это шокирует и смешит одновременно. Поджимаю губы, чтобы не позволить улыбке и смеху вырваться наружу. Пассажиры смотрят в нашу сторону, некоторые тихо смеются, кто-то просто улыбается. Те, что видели весь концерт — давно покинули поезд, но наша парочка осталась и, похоже, надолго.

— Не знала, что ты тонкая ранимая душа, Картер.

— Мэди в детстве любила этот фильм.

— Последнюю песню?

— Да, — кивает Мэйсон. — Папа всегда жалел, что нельзя умереть на время, чтобы не видеть это.

— А ты плакал вместе с ними?

— Нет, я тоже прикидывался мёртвым.

Он делится со мной детством, и как бы ни хотелось, но мне нравится узнавать моменты из его прошлого, даже если это детские годы. На свою беду, решаюсь продолжить, хотя подобное желание нужно пресекать.

— И что любил ты?

Мэйсон выгибает бровь и поворачивается ко мне корпусом. Не хочу понимать, что его глаза начинают блестеть озорством.

— Это свидание?

— Нет.

— Тогда, я не должен рассказывать тебе о себе.

— Тогда не рассказывай, это был элементарный вопрос.

— Но, если я отвечу, значит, могу считать это свиданием.

— Нет, не можешь.

— Я любил фильмы про супергероев, — улыбается Мэйсон. — Теперь это точно свидание.

— Это не свидание, Картер.

— Поздно всё менять, я уже рассказал о себе.

— Господи, да каждый маленький мальчик любит супергероев. Это логично.

— Я хотел быть Бэтменом, — добавляет он. — И не все. Эйден не любил их, он предпочитает боевики.

— Эйден? — выгибаю бровь, смотря на парня рядом.

— Наш младший брат. Это точно свидание, Трикс.

— Так считаешь только ты.

— Ты тоже так считаешь, и даже желаешь, но ты упрямая.

— Честно говоря, твой младший брат нравится мне больше.

— Ты его не знаешь.

— Этим он мне и нравится.

— Не суди людей, не зная их.

— Я не сужу. Дело в том, что я просто не желаю того, чего желаешь ты. Ты не хочешь принять мою правду.

— Я принимаю твою правду, но не ту, которую ты говоришь, а ту, которую чувствую.

— Ты обманываешь себя.

— Из нас двоих, только ты обманываешь себя. Ты давно могла уйти, но сидишь тут. Со мной. Потому что желаешь этого сама. Подумай хорошенько. Не желая находиться с человеком, к которому ты чувствуешь неприязнь, что бы ты сделала? Любой человек уйдёт, выставит за дверь, не будет показывать своей заинтересованности, ведь её попросту нет. Ему плевать. Ты тут, потому что сама этого желаешь. Головой хочешь уйти, но не можешь так же, как и я.

— Я могу уйти, — фыркаю я, моментально закипая.

— Прошло три часа, а ты всё ещё тут. Я не держал тебя всё это время, ты могла встать и уйти, но даже не попыталась.

— Потому что ты не позволишь мне, зачем тратить силы? Тебе надоест и это прекратится.

— Мне не надоест, и я уже несколько часов позволяю тебе, но ты всё ещё тут.

Вновь фыркаю и хмурюсь.

Почему я не ушла? К моей шее не тянется поводок, а запястье не заключено в наручники. Ещё минуту, смотрю на Мэйсона, после чего поднимаюсь с места и подхожу к двери. Ожидаю, что он рванёт следом, но ничего не происходит, Мэйсон остаётся на прежнем месте. И даже когда открываются двери, он не предпринимает ничего. Не знаю, по какой причине, но сердце сжимается, а горечь подступает к горлу.