Пять президентов

— Часы показывают время работы установки. А на счетчике срок работы в миллисекундах, — ответил Миллер.

Гард подошел к ученым.

— Итак, вы, профессор, не были вечером в пятницу здесь, в лаборатории?

— Нет, я был у себя в кабинете.

— А вы, — Гард обернулся к Керберу, — были?

— Да, минут десять.

— Между пятью и шестью часами. Так?

— Что-то около этого, — ответил Кербер.

— В это же время он заходил к вам, профессор. Так?

— Примерно.

— Что же произошло раньше? Ваш визит в лабораторию или… — Гард обернулся к Миллеру.

— Право, не знаю, — сказал Миллер. — Да и какое это имеет значение?

— Думаю, что профессор видел Чвиза позже меня, — сказал Кербер. — Когда я пришел в лабораторию, он еще работал, а профессору он сказал, что кончил опыт и уходит.

— Разумно. Но вы говорили, что Чвиз работал с лаборанткой. Она сможет уточнить это? Она здесь?

— Думаю, что здесь. Я позову ее, — сказал Кербер.

— Не торопитесь, — остановил его Гард. — Я попрошу всех подойти к установке. Итак, если, как вы говорите, опыт был закончен до шести часов, каким образом эти часы показывают восемнадцать пятнадцать?

— Что? Этого не может быть!

Гард обернулся и увидел бледное лицо Кербера.

— Поразительно, — сказал Миллер.

— Простите, профессор, — Гард повернулся к Миллеру, — насколько мне удалось вас понять, старик разбивал организм вдребезги, делал копии с каждого осколка и вновь склеивал теперь уже точных двойников. Так?

Миллер улыбнулся:

— Хорошо, что вас не слышит Чвиз, он бы показал вам «вдребезги». Впрочем, в принципе вы правы.

— А если так, может ли эта штука, — инспектор показал на гиперрегулятор, — разбить, но не склеить?

— Что?

— Разбить, может быть, даже снять копию с осколков, но не склеить эти осколки? Ни первый, ни второй экземпляр? Так быть может?

— Нет. Программа работы регулятора заложена в него…

— Но ее можно вынуть и заменить?

— Нет, ее нельзя вынуть. Как таковой ее не существует, вы не поняли. Программа заложена в природе самой установки. Ну, как бы это сказать… Нельзя заставить автомобиль ехать только на задних колесах.

— Какое-то время можно.

— Весь процесс длится в течение тысячных долей секунды.

— Отлично! И если в это время, когда он уже наполовину прошел, отключить все эти провода? Что тогда?

— Сброс поля?

— Назовем это так. Значит, эта штука может разрушить и не создать?

— Но схемы задублированы… — рассеянно сказал Миллер.

— Это уже детали, дорогой профессор.

— Вы хотите сказать, что Чвиз…

— Я ничего не хочу сказать, но, прежде чем двигаться вперед, я хочу видеть перед собой все дороги. Этот случай — побег, похищение или, наконец, впервые в моей практике, превращение в ничто, в святой дух? Или остается какой-нибудь пепел?

— Какой пепел? Ну что вы! Полная сублимация, — спокойно сказал Миллер.

— А это что за штука?

— Сублимация? Переход из твердого состояния в газообразное, минуя жидкое.

— Да, из этой штуки получился бы отличный крематорий, — усмехнулся Гард. — Если надумаете, возьмите меня в пайщики. — Он подошел к телефону, не спеша набрал номер. — Алло! О'Лири? Это опять я. Нет, еще не приехал. А что слышно с тем грибником? Так. Ну спасибо. — Гард повесил трубку.

— Это он? — спросил Миллер, заметно волнуясь.

Гард внимательно посмотрел на профессора.

— Нет. Это кузнец из соседней деревушки. Инсульт. Видно, нагнулся не за своим грибом.

— Разрешите войти? — раздался сзади тихий голос.

Все обернулись и увидели маленького старичка с небольшим чемоданчиком, похожим на этюдник.

— Входите, Фукс! — весело сказал Гард. — Тут для вас я припас одну хитрую коробочку.

Он показал Фуксу замочную скважину сейфа. Фукс открыл чемоданчик, достал отмычки и, любовно перебирая их в руках, покосился на скважину.

«Возможно, что в исчезновении Чвиза повинен только сам Чвиз, — размышлял Гард, наблюдая за работой Фукса. — Конечно, это возможно. Обыкновенное самоубийство или эта… как ее?.. Переход в газообразное состояние. Но тогда документы должны быть на месте. Если бы Чвиз захотел унести с собой в могилу секрет всей этой штуки, он уничтожил бы не только чертежи, но прежде всего саму установку…»

Что-то мягко и тихо щелкнуло под руками Фукса.

— Покорно прошу отойти в сторонку, — ласково попросил Фукс. — Вы не представляете, какие нервные люди строят эти сейфы. Ты их открываешь, а они поливают тебя из огнемета. Просто кошмар, а не работа.

Гард, Миллер и Кербер неторопливо отошли. Старик бесшумно распахнул дверцу. В черном чреве сейфа не белело ни одной бумажки.

— И вот вам награда за мои труды, — грустно улыбнулся Фукс.

— Отлично, — сказал Гард. — Вот теперь я попросил бы вас, — он посмотрел на Кербера, — пригласить эту… как ее зовут… ну, лаборантку.

— Луизу?

— Да.

Кербер вышел.

Минут через пять он вернулся с Луизой.

— Извините за беспокойство, — никто не ожидал от Гарда такого изысканно благородного полупоклона, — я хотел бы задать вам вопрос: вы первой обнаружили записку, оставленную профессором Чвизом?

— Да, я.

— И это вы передали ее в секретный отдел института?

— Да, я.

— Когда вы в последний раз видели Чвиза?

— Это было в пятницу, часов в пять. Потом профессор отпустил меня…