Пять недель на воздушном шаре

Доктор сначала был не особенно доволен, но когда показалась знаменитая столица царства Борну — Кука, он перестал сожалеть о том, что ветер занес их сюда. В течение нескольких минут Фергюссон мог рассматривать этот город, опоясанный стенами из белой глины. Среди множества арабских домов-кубиков тяжело поднимались довольно топорные мечети. Во дворах домов и на площадях росли пальмы и каучуковые деревья, увенчанные огромными, больше ста футов в диаметре, куполами зелени. Джо заметил, что эти гигантские зонтики соответствуют силе солнечных лучей, и из этого сделал весьма лестные для провидения выводы.

Столица состояла в сущности из двух отдельных городов, между которыми тянулся широчайший, в триста туазов, бульвар, в эту минуту запруженный пешеходами и всадниками. По одну сторону этого бульвара раскинулся со своими высокими светлыми домами город богачей, по другую — жались низенькие с коническими крышами хижины, в которых влачили жалкое существование бедняки; в Куке нет ни торговли, ни промышленности, которые давали бы заработок населению. Кеннеди нашел, что Кука несколько напоминает Эдинбург этим делением на два резко отличающихся друг от друга города — с тою разницей, что она расположена в долине.

Но путешественники едва успели рассмотреть открывшуюся перед ними панораму. Воздушные течения здесь отличаются большим непостоянством, и противный ветер вдруг подхватил «Викторию» и снова понес ее к озеру Чад.

Они пролетели миль сорок, и перед глазами Фергюссона и его товарищей развернулась новая картина: эта часть озера была усеяна множеством островов, населенных людьми племени биддиома — кровожадными и страшными пиратами, которых соседние племена боялись не менее, чем боятся в Сахаре туарегов.

Эти дикари только было приготовились бесстрашно встретить «Викторию» стрелами и камнями, как она уже пронеслась над ними, словно гигантский жук.

В это время Джо, пристально всматривавшийся в горизонт, сказал Кеннеди:

— Ей-ей, мистер Дик, вон там есть что-то для вас интересное: ведь вы, кажется, никогда не перестаете мечтать об охоте?

— А что там такое?

— И, знаете, на этот раз доктор вам ни слова не скажет.

— В чем же дело, Джо?

— Вон видите там целую стаю большущих птиц. Они движутся к нам.

— Птицы? — вскрикнул Фергюссон, хватая подзорную трубу.

— Да, я их вижу, — отозвался Кеннеди, — их по крайней мере дюжина.

— Четырнадцать, если хотите знать, мистер Дик, — поправил Джо.

— Дай бог, чтобы птицы эти Сказались какой-нибудь зловредной породой. Добросердный Самуэль не стал бы противиться моим выстрелам, — проговорил охотник.

— Одно лишь скажу, — заметил Фергюссон, — очень бы я хотел, чтобы эти самые птицы были как можно дальше от нас.

— Неужели вы боитесь этих пернатых, сэр? — с удивлением спросил Джо.

— Ведь это кондоры, да еще крупнейшие, и если только они вздумают напасть на нас…

— Ну, что же, Самуэль, будем защищаться! — перебил его Дик. — У нас для этого имеется целый арсенал. Не думаю, чтобы эти птицы были так уж страшны.

— Как знать! — отозвался доктор.

Через десять минут стая приблизилась на ружейный выстрел. Четырнадцать кондоров оглашали воздух хриплыми криками. Казалось, «Виктория» скорее приводила их в ярость, чем внушала страх.

— Что за крик! Что за шум! — проговорил Джо. — Должно быть, им не по вкусу, что мы забрались в их владения и смеем летать, как они,

— По правде сказать, вид их действительно грозен, и будь они вооружены карабинами вроде моего, я, пожалуй, счел бы их опасными врагами, — заявил Кеннеди.

— Увы! В карабинах они не нуждаются, — отозвался Фергюссон, становившийся все более озабоченным.

Между тем кондоры описывали огромные, все суживавшиеся круги и носились со сказочной быстротой вокруг «Виктории». Порой они стремительно бросались вниз, словно пули, рассекая воздух, и вдруг неожиданно и резко меняли направление полета.

Чтобы избегнуть этого опасного соседства, доктор решил подняться повыше. Он увеличил пламя горелки; газ начал расширяться, и «Виктория» пошла вверх. Но не тут-то было: видимо, кондоры и не собирались выпустить свою добычу — они стали подниматься вместе с шаром.

— Очень они разъярены, — заметил охотник, заряжая свой карабин.

И в самом деле, хищники все приближались; некоторые были уж в каких-нибудь пятидесяти футах. Оружие Кеннеди нисколько не устрашало их.

— Ужасно мне хочется выстрелить в них! — воскликнул охотник.

— Нет, Дик, нет, — остановил его Фергюссон, — совсем не нужно раздражать их без надобности. Это, пожалуй, было бы для них сигналом к нападению.

— Но ведь я легко справлюсь с ними.

— Ошибаешься, Дик.

— Да у нас же, Самуэль, найдется пуля для каждого из них, — убеждал друга Кеннеди.

— А если они набросятся на верхнюю часть шара, как ты их достанешь? — возразил доктор. — Представь себе, что мы среди стаи львов в пустыне или среди стада акул в открытом океане. Так вот, понимаешь, для воздухоплавателей данное положение не менее опасно.

— И ты говоришь это серьезно, Самуэль?

— Совершенно серьезно. Дик.

— Тогда обождем.

— Жди и будь готов на случай нападения, но, смотри, не стреляй без моего приказа.