Пять недель на воздушном шаре(изд.1938)

Между тем громада туч мало-помалу опускалась, и становилось все темнее. Мрачный небесный свод навис над землей, точно собираясь раздавить ее. Вдруг ослепительная, страшной силы молния прорезала темноту. Не успел погаснуть ее отблеск, как ужасающий удар грома потряс небо… – Вставайте! – крикнул Фергюссон.

Спавшие путешественники, разбуженные невероятным шумом, вскочили и стояли наготове, чтобы исполнять приказания доктора.

– Мы спускаемся, Самуэль? – спросил Кеннеди.

– Нет, шар внизу не выдержит. Надо подняться, прежде чем из туч хлынет ливень и на нас обрушится вихрь. Говоря это, Фергюссон усилил пламя горелки. Тропические грозы разыгрываются с быстротой, не уступающей их силе. Вторая молния прорезала тучи, и за ней сейчас же одна за другой засверкали еще двадцать. Все небо было в полосах от электрических искр, трещавших под крупными каплями дождя.

– Мы опоздали, – проговорил доктор, – и теперь придется на нашем шаре, который наполнен легко воспламеняющимся газом, пронестись через огненную зону.

– Тогда на землю! На землю! – настаивал Кеннеди.

– Но мы и там рискуем быть взорванными, да к тому же, снизившись, можем напороться на ветви деревьев, – возразил Фергюссон.

– Ну, так давайте же подниматься, мистер Самуэль, – сказал Джо.

– Скорее! Скорее! – кричал шотландец. В этой части Африки во время тропических гроз нередко можно насчитать до тридцати – тридцати пяти молний в минуту. Небо буквально охвачено огнем, а раскаты грома сливаются один с другим.

В этой раскаленной атмосфере свирепствовал с ужасающей силой ветер. Он крутил охваченные пламенем тучи. Казалось, что какой-то гигантский вентилятор раздувает весь этот пожар… Фергюссон поддерживал в горелке наибольшую температуру. Шар раздувался и шел вверх. Стоя на коленях в центре корзины, Кеннеди удерживал края тента. Шар вертелся, раскачивался, доводя аэронавтов до головокружения. В оболочке его образовались большие впадины, в них врывался ветер, и шелковая тафта под его напором гудела. Град с оглушительным шумом рассекал воздух и барабанил по «Виктории». Но, несмотря на все, она продолжала подниматься и подниматься. Молнии чертили вокруг нее пламенные зигзаги. Она была среди огня.

– Нам остается поручить себя богу: мы в его руках. Он один может нас спасти. Приготовимся ко всему, даже к пожару, – проговорил Фергюссон. – Может быть, мы будем падать не очень стремительно.

Слова доктора едва долетали до ушей его спутников, но они ясно видели при свете сверкающих молний его спокойное лицо. Он наблюдал явления фосфоресценции, производимые электрическими огоньками, блуждавшими на сетке аэростата. «Виктория» продолжала кружиться и раскачиваться, все поднимаясь и поднимаясь ввысь. Через четверть часа она уже вышла из зоны грозовых туч. Электрические разряды происходили уже ниже «Виктории» и образовали как бы огромную корону из фейерверков, подвешенную под ее корзиной.

Это было, одно из самых красивых зрелищ, какие природа может дать человеку. Внизу гроза, а наверху звездное небо – спокойное, молчаливое, невозмутимое, с луной, мирно изливающей свои лучи на разъяренные тучи… Доктор взглянул на барометр. Он показывал высоту в двенадцать тысяч футов. Было одиннадцать часов вечера.

– Опасность, слава богу, миновала, – проговорил доктор. – Нам нужно только держаться на этой высоте.

– А было страшно, – признался Кеннеди.

– Э, какое там! – отозвался Джо. – По крайней мере что-то новое. Я ничего не имею против того, чтобы поглядеть на грозу сверху. Что и говорить, – красивая картина!

Глава семнадцатая

Лунные горы. – Океан зелени. – Попытки стать на якорь. – У слона на буксире. – Продолжительная пальба. – Гибель толстокожего животного. – Печь на лоне природы. – Ночной привал. – Ночь на земле.

На следующее утро солнце показалось над горизонтом около шести часов. Тучи рассеялись. Дул свежий утренний ветерок. Путешественники снова увидели благоухавшую после грозы землю. «Виктория», кружась среди противоположных воздушных течений, оставалась почти на том же месте. Доктор, уменьшив количество газа, заставил свой шар снизиться, чтобы поискать среди воздушных течений северное. Долго его попытки оставались тщетными. Ветер все нес шар к западу, и вот на голубоватом горизонте стали вырисовываться Лунные горы, расположенные полукругом у озера Танганьики. Горы эти были естественной крепостью, преграждавшей путь исследователям Центральной Африки. На некоторых конических вершинах лежали вечные снега.

– Вот мы в совсем неисследованном крае, – объявил доктор. – Капитан Бёртон хотя и далеко продвинулся на запад, но не смог достичь этих знаменитых гор. Он даже отрицал самое их существование и уверял своего спутника Спика, что Лунные горы – лишь плод его фантазии. Для нас же, друзья мои, теперь уже в этом не может быть никаких сомнений!