Пять недель на воздушном шаре

– Так не надо терять их из виду. Будем ждать! – нервно проговорил доктор.

Как ни бешено мчались всадники, но «Виктория» через тричетыре мили нагнала их.

– Самуэль! – закричал Кеннеди дрожащим голосом.

– Что с тобой, Дик?

– Неужели это галлюцинация? Да возможно ли это?

– Что ты хочешь сказать?

– Подожди!

И охотник, быстро протерев стекла подзорной трубы, снова принялся смотреть в нее.

– Ну, что? – спросил доктор.

– Это он, Самуэль!

– Он?! – крикнул доктор.

Слово «он» все сказало. Называть имя было излишне.

– Он. Верхом. Скачет меньше чем в ста шагах от своих врагов. Спасается от них бегством.

– Конечно, это Джо, – подтвердил, бледнея, доктор.

– Он так мчится, что не может видеть нас, Самуэль.

– Нет, он нас увидит, – возразил Фергюссон, ослабляя пламя горелки.

– Но как?

– Через пять минут мы будем в пятидесяти футах от земли, а через пятнадцать спустимся к нему.

– Надо предупредить его ружейным выстрелом, – предложил Дик.

– Нет, ведь повернуть он все равно не может, он отрезан.

– Что же делать?

– Ждать.

– Ждать! А арабы?

– Мы их догоним! Мы их опередим! Осталось две мили, да и того меньше. Только бы лошадь Джо выдержала!

– Ай-ай-ай! – закричал Дик.

– Что такое?

Крик отчаяния вырвался у Кеннеди, когда он увидел Джо на земле; его загнанная вконец лошадь валялась тут же.

– Джо заметил нас! – крикнул доктор. – Поднимаясь с земли, он сделал нам знак.

– Но ведь арабы сейчас захватят его! Чего он ждет? Ах, молодчина! Ура! – закричал охотник, не в силах более сдерживаться.

Упав, Джо моментально вскочил на ноги и в тот миг, когда самый прыткий из всадников бросился к нему, отпрянул от него в сторону, как пантера. Еще мгновение – и он уже был на крупе лошади араба. Схватив врага за горло своими сильными руками, своими стальными пальцами, Джо задушил его, сбросил на песок и снова бешено помчался вперед…

Громкий вопль вырвался у всадников. Они еще с большей яростью устремились за беглецом и, увлеченные преследованием, ке замечали «Виктории», а она теперь находилась всего в какихнибудь пятистах футах от них и меньше чем в тридцати от земли.

Один из всадников уже догоняет Джо и вот-вот пронзит его копьем, но у Кеннеди зоркий глаз и твердая рука: он выстрелом сваливает араба на песок.

Джо даже не оборачивается на звук выстрела. Часть отряда, увидев «Викторию», спешивается и падает ниц перед нею, а другая продолжает преследование.

– Но что же Джо? – кричит Кеннеди. – Он и не думает останавливаться?

– Джо поступает гораздо умнее, – отозвался доктор, – я понял его: он скачет в том же направлении, куда несется «Виктория», и полагается на нашу сметку. Ну и молодчина! Мы вырвем его из-под носа у этих арабов! Ведь до него осталось не больше двухсот шагов.

– Что же теперь делать? – спросил Кеннеди.

– Отложи в сторону свое ружье.

– Есть! – отозвался охотник.

– Можешь ли ты сдержать полтораста фунтов балласта?

– Смогу даже больше.

– Хватит и этого.

И Фергюссон тут же нагрузил своего друга мешками с балластом.

– Теперь, Дик, стань позади и будь готов сразу сбросить весь этот балласт, – проговорил он. – Но заклинаю тебя сделать это не раньше, чем я прикажу.

– Будь спокоен!

– Иначе мы можем упустить Джо, и тогда он погиб.

– Положись на меня!

В это время «Виктория» была почти над головами всадников, несшихся во весь опор вслед за Джо. Доктор стоял в передней части корзины, развернув шелковую лестницу и готовый в любую минуту сбросить ее. Джо все продолжал скакать футах в пятидесяти от своих преследователей. Но вот «Виктория» обгоняет всадников…

– Внимание! – говорит Самуэль.

– Готов! – отзывается Дик.

– Джо! Берегись! – кричит доктор зычным голосом, бросая лестницу, которая, коснувшись земли своими перекладинами, поднимает облако пыли.

Услышав голос Фергюссона, Джо, не замедляя бега лошади, оборачивается, лестница приближается к нему, и в то самое мгновение, когда он в нее вцепляется, доктор кричит Кеннеди:

– Бросай!

– Есть!

И «Виктория», освобожденная от балласта, весившего больше, чем Джо, в один миг поднимается на полтораста футов ввысь.

Несмотря на то, что «Викторию» сильно качает, Джо крепко держится за лестницу. Когда шар приходит в более спокойное состояние, Джо делает неописуемый жест в сторону арабов, затем, карабкаясь по лестнице с ловкостью акробата, добирается до друзей, и те хватают его в свои объятия.

Внизу арабы вопят от изумления и бешенства: воздушное чудовище на лету вырвало из их рук беглеца и быстро уносит его вдаль…

– Мистер Самуэль! Мистер Дик! – только и сказал Джо. Он изнемог от усталости, от волнения и лишился чувств.

– Спасен! Спасен! – не помня себя, кричал Кеннеди.

– Ну, Конечно! – отозвался доктор, к которому уже успело вернуться его невозмутимое самообладание.

Джо был почти голый. Окровавленные руки, ссадины и синяки, покрывавшие его тело, говорили о перенесенных им муках. Фергюсон перевязал его раны и вместе с Диком уложил его под тент.