Пять минут до расплаты

– Увы, трудится и по субботам. Ее институт успешно почил в бозе где-то в девяносто седьмом году, и сейчас она вынуждена заниматься торговлей. Кандидат физических наук, без пяти минут доктор, самым банальным образом торгует на рынке китайским ширпотребом, – сообщила Гурову Надежда Сергеевна. – А Николай Ильич стезю главного инженера проекта поменял на более хлебное место механика станции технического обслуживания автомобилей. И, говорят, его весьма ценят и в этом качестве.

– Николай Ильич – это кто? – осторожно осведомился Гуров.

– Муж Машеньки, мой зять. Они сегодня с Олечкой и Женей отправились на дачу. Готовят ее к зиме – укрывают деревья, кусты. Вот только погода подкачала.

Кто такие Олечка и Женя, Лев Иванович уточнять не стал. Лишь предположил, что это дети Машеньки и, соответственно, внуки Надежды Сергеевны.

– Надежда Сергеевна, а вы видели, как Зеленский садился в машину? – спросил Гуров.

– Да, видела, – коротко ответила старушка, вызвав у Гурова внутренний трепет. Он, будто легавая, почуявшая дичь, сделал стойку. Надежда Сергеевна продолжила: – И скажу сразу, что Зеленский у машины был не один. Когда Тимофей Олегович открыл дверцу машины, от первого подъезда к нему быстрым шагом подошел мужчина.

– Они с ним здоровались, говорили, может, дрались? – нетерпеливо задал наводящие вопросы Гуров.

– Подождите, – старушка приложила кончики пальцев к вискам и опять прикрыла глаза. Гуров молчал, боясь помешать ей воспроизвести в памяти картину произошедшего. – Мне показалось немного странным, но я вчера не придала этому значения. Тот мужчина приблизился к Зеленскому со спины вплотную, почти прижался к нему. А Олег Тимофеевич застыл, не оборачиваясь, как-то нарочито странно, словно тот человек говорил что-то очень важное, а Зеленский завороженно слушал его. Примерно секунд десять они были в зоне моего внимания, пока я не отвлеклась. И все это время они так и стояли: незнакомец за спиной Зеленского, так и не повернувшего к нему головы. И это напряжение в застывших позах… Да, именно напряжение – я только сейчас это поняла. Может быть, то, что я вам рассказала – излишне экзальтированное восприятие увиденного, спровоцированное вашим посещением, однако мне кажется, что так все и происходило, – словно извиняясь, сказала Надежда Сергеевна.

– Что было потом? Что вы видели? – спросил Гуров.

– Увы, больше ничего, – чуть виновато улыбнулась старушка и пожала плечами. – Я поехала открывать дверь Машеньке.

– А вы помните, как выглядел этот человек, во что одет был? – с надеждой спросил Лев Иванович. – Может быть, вы его видели раньше?

– Было довольно темно, хотя и светил фонарь на углу. И я больше смотрела на Машу. Раньше этого человека я никогда не видела, иначе бы запомнила. Не по лицу – его не было видно в сумраке. Его походка… Некая закрепощенность спины, и от этого – осторожность в движениях, какая-то деревянность… Худощавый, ростом примерно такой же, как и Тимофей Олегович. А во что одет? – Надежда Сергеевна на секунду задумалась. – Одет этот человек был очень просто: в темные брюки, может, даже джинсы, также в темную – черную или синюю – короткую куртку, точно не кожаную. А на голове у него была такая кургузая темная вязаная шапочка, которую нынче носит молодежь. Некрасиво…

– Что некрасиво? – встрепенулся Гуров.

– Да шапочки эти вязаные, – поморщилась старушка. – Всегда были женским предметом одежды, но сейчас все так перепуталось. Раньше подобные одевали только на лыжные прогулки. Вот, пожалуй, и все, что я могу вам сообщить.

– Итак, подводим итог, – сказал Гуров и, концентрируясь, потер пальцем переносицу. – Когда Зеленский вышел из дома к машине, от первого подъезда к нему подошел незнакомый вам человек. Он был одет во все темное – неброскую куртку и брюки, возможно, джинсы. На голове – облегающая вязаная шапочка. Отличительная примета: некоторая ограниченность в движениях, возможно, связанная с травмой или заболеванием позвоночника. Этот человек подошел со спины вплотную к Зеленскому и примерно десять секунд, пока вы наблюдали за ними, они положения не поменяли. И Тимофей Олегович все это время голову к незнакомцу не поворачивал. По вашим ощущениям, в их позах было что-то неестественное, напряженное… Я все правильно рассказал?

– Да, все так и было, – склонила голову Надежда Сергеевна. – Больше мне нечего добавить.

– А вообще к Зеленскому часто приезжали посторонние? – спросил Гуров. – Вы бы их могли узнать?

– Мне трудно ответить на этот вопрос. Если люди заходят в наш подъезд, определить, к кому в гости они следуют, право же, трудно. Только если Тимофей Олегович появлялся с кем-то во дворе… Вот и про молодого человека, который сегодня был с вами, я бы ничего не сказала, хотя он несколько раз приезжал сюда. Просто однажды я увидела, как Зеленский ходил под окнами, часто смотрел на часы – явно нервничал. А потом подъехала машина, из нее выскочил этот юноша и передал ему какие-то бумаги. Так я его и запомнила, – сказала Надежда Сергеевна.