Пять из шести

Караоке-шоу шло к завершению. Поначалу, вроде как для разогрева, к микрофону допускались все желающие. Потом наступал черёд признанных исполнителей. Наша обойма завершала программу, одновременно давая старт танцевальному марафону, который, по традиции, будет продолжаться до последнего танцующего. Исполнять песни, которые люди будут не только слушать, но и танцевать под них, было и ответственно, и приятно. Мой хит вызывали трижды. И не только потому, что под него, со слов одной из моих поклонниц, «так кайфово танцевать медляк», но и потому, что сегодня я был в ударе. В мой голос добавились особо чувственные нотки, и это не осталось незамеченным. Пел ли я сегодня специально для неё? Осознанно — нет, а подсознательно… кто бы знал? Во всяком случае, она наверняка посчитала именно так.

Как только непрофессиональных певцов поменяли на профессиональную фанеру, и я оказался на общем положении, Катя тут же возникла рядом и в этот вечер меня уже не отпускала. Мы много танцевали. Постепенно танцы, по хотению моей партнёрши, превратились в обжиманцы, так что к концу вечера я знал о Катиной фигуре достаточно много. Расстались мы у калитки VIP-зоны. При прощании Катя подставила губы, я ограничился чмоки в щёчку и, не оборачиваясь, пошёл в сторону своего корпуса.

* * *

Телефонный звонок, заставший меня во время бритья, обломал кайф. Шипя и сквернословя, я прошлёпал в комнату. Голос в трубке принадлежал Екатерине.

— Какие у тебя на сегодня планы?

Мы уже на «ты»? С какой такой радости…

— Извини, совсем память отшибло, когда мы с тобой пили на брудершафт? — Сказал, и тут же принялся злиться уже на себя за излишнюю резкость. Но Катя только рассмеялась.

— Ну, не будь таким букой. С утра перейдём на «ты», а вечером уладим формальности — идёт?

— Идёт, — буркнул я. А что ещё оставалось делать?

— Вот и чудненько. Так какие у тебя планы на сегодня?

— Вечером пью с тобой на брудершафт. До этого я абсолютно свободен.

Катя вновь рассмеялась. Смех, надо признать, ей очень шёл.

— Предлагаю после завтрака совершить вылазку в город.

Мне совсем не улыбалось менять прохладу прибрежной зоны на едкий зной городских улиц, но разочаровывать Катю хотелось ещё меньше, поэтому я бодрым голосом ответил:

— Готов выполнить любой каприз…

… — За мои деньги, — смеясь, закончила Катя, и, не дав хоть что-то вставить, положила трубку.

Я же трубку не положил, а скорее, швырнул. Вот, стерва, за кого она меня держит?! За её, видите ли, деньги. Что я, альфонс какой-нибудь? Но пока я выходил на набережную, пока шёл по тоннелю к лифтам, пока шагал по парку к ресторану, я успел основательно остыть и начал мыслить более рационально. А что, собственно, произошло? Начало шутке положил я, она её только закончила. Не думаю, что если бы вся фраза была произнесена мной, получилось бы смешнее. К началу завтрака я пребывал уже в добром расположении духа и потому ел с аппетитом.

Катя ждала в холле ресторана. Когда мы вышли на улицу, она направилась к ближайшему выходу из санатория. Я легонько придержал её за руку.

— Нам лучше выйти через другие ворота. Оттуда намного ближе до автобусной остановки.

Катя лишь покачала головой.

— Как вы, мужики, любите выставлять нас дурами. Поверь: мой путь намного короче.

Устраивать семейную сцену в мои планы не входило, и я молча последовал за спутницей. За воротами нас ожидал кабриолет с откинутым верхом.

— Я заказала машину на целый день, — пояснила Катя.

* * *

В этот приезд я уже совершил обзорную экскурсию по городу на автобусе, но быстро признал, что делать то же самое, сидя в шикарной машине, гораздо приятнее. Целый день мы колесили по вытянувшемуся вдоль береговой линии городу, который на несколько лет превратился в одну большую стройку. Большинство будущих олимпийских объектов являли собой лишь скелеты архитектурных шедевров, но впечатлял размах задуманного.

Ужинали на открытой террасе гламурного ресторана, примкнувшего к главной городской набережной. Столик выбрали у края, поближе к морю, подальше от эстрады, откуда доносились звуки вполне пристойной танцевальной музыки. А нам по душе был шелест морских волн, накатывающих на галечный пляж. Были, конечно, и танцы, чуть позже, между основным блюдом и десертом. А вначале мы, как и условились, выпили на брудершафт. Не предавая церемонии излишнего эмоционального окраса, завершили её лёгким соприкосновением губ. После ресторана под ручку продефилировали по набережной в сторону морвокзала, где ожидал автомобиль.

…На центральной аллее санатория установлено много симпатичных скамеечек. В час Быка их обычно занимают парочки. Подсаживаться считается неприличным, впрочем, попадаются граждане, на себя это правило не распространяющие…

Мы остановились у входа в VIP-зону. Я заглянул в глаза спутнице, разглядел в них массу хмельных чертей и почти обречённо поинтересовался:

— Будем прощаться?

— Не хочу прощаться, хочу купаться! — решительным тоном заявила Катерина.

Я вздохнул про себя. Моя новая подруга была гораздо пьянее, чем выглядело со стороны. Видимо, в подпитии телом она владела лучше, чем мозгами.