Пять дней в Азкабане

Северус не знал, сколько просидел так, с закрытыми глазами. Спать, как назло, ему совершенно не хотелось. Рассудок был чист и ясен. Северус представлял зелёный холм перед Чёрным озером у Хогвартса, его безмятежную гладь, Гигантского Кальмара, который лениво перебирал своими щупальцами на поверхности воды и тут же скрывался в глубине… Шум моря за окном был хорошим аккомпанементом к картинкам, которые услужливо подсовывало воображение. На какой-то момент Северусу даже показалось, что нет ничего страшного в его заточении, что рано или поздно оно закончится, нужно только подождать. Он начал представлять, как выберется отсюда, как продаст оставшийся ему в наследство дом, купит какую-нибудь уютную хижинку подальше от города и займётся теми исследованиями, какими захочет, а не теми, которыми приказывал ему заниматься Лорд. На опушке возле его дома будет высокий хвойный лес, и каждое утро он будет просыпаться, вдыхая изумительный свежий запах. Он пойдёт по мягкой траве босиком так, чтобы мелкие травинки щекотали пальцы. А рядом обязательно окажется какой-нибудь водоём. Пусть даже маленькая речушка. Он сядет на берег и спустит саднящие ступни в ледяную воду. Поднимет голову и примется рассматривать облака, гадая, на кого они похожи…

Внезапно облака в видении начали темнеть. Небо заволокло огромной чёрной тучей. Стало так холодно, что Северус огляделся, проверяя не выпал ли снег. Огромным усилием воли он резко распахнул глаза, рывком вытаскивая себя из фантазий. Его взгляд снова наткнулся на каменные стены. Он оглядел камеру, и внутреннее напряжение начало расти. Что-то было не так. Что-то изменилось за то время, пока он предавался мечтам. То ли стало холоднее, то ли свет в коридоре потускнел. Стало неуютно и жутко. Северус невольно притянул колени к груди, но теплее не стало.

За дверью раздались негромкие голоса. Северус услышал, как к его камере приближаются шаркающие шаги. Видимо, это был тот пожилой охранник, который и привёл его в камеру. Он с кем-то говорил, но вторых шагов слышно не было. Да и сам старик двигался как-то странно. Шаги то отчётливо раздавались эхом по пустому коридору, то прекращались вовсе. Как будто человек то шёл, то замирал. И Северус догадался, что охранник делает обход камер, задерживаясь у каждой. Но почему же вдруг стало так страшно и пусто?

Шаги приближались. Северус почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Его руки и ноги как будто медленно, но неотвратимо погружались в ледяную воду. К горлу подкатил ком. Северус ощутил внутри такую пустоту, словно он был всего лишь тряпичной куклой, которую распотрошили. Его дыхание участилось. Он судорожно принялся вытирать мокрые холодные ладони о брюки. Шаги раздавались уже совсем близко. И каждый новый шаг был похож на стук молотка, которым забивают гвозди в гроб.

Вот охранник остановился у соседней камеры, постоял немного и пошёл дальше. Откуда-то повеяло таким холодом, что Северус начал панически хватать ртом воздух, задыхаясь и хрипя. Лёгкие обожгло морозом, будто в камере была минусовая температура. В решётчатом окне мелькнула голова знакомого охранника, а потом сквозь решётку Северус увидел его…

Огромное жуткое существо в чёрном плаще вплотную прильнуло к решётке, разглядывая пленника. Северус забыл, как дышать. Только сидел и судорожно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Он, конечно же, слышал об этих страшных созданиях, но никогда не видел ни одного из них так близко. Дементор склонил голову на бок, внимательно изучая Снейпа, будто тот был любопытным экспонатом в музее. Северус словно со стороны услышал свой сип, который вырывался из его горла. Руки сжались в кулаки, ногти впились в кожу. Но он не чувствовал боли. Лишь смертельный ужас и беспросветную пустоту. Дышать становилось всё труднее. Он истерично замотал головой и заскользил ногами по полу, как будто ему было куда отползать. Но дементор продолжал стоять и наблюдать за своей жертвой. Северусу показалось, что сейчас он умрёт от разрыва сердца, так бешено оно колотилось. Он зажмурился и вжался в стену, как будто это могло помочь.

Словно сквозь туман он услышал собственное подвывание и усталый человеческий голос:

— Довольно. Он сейчас потеряет сознание.

А потом всё прекратилось. Холод отступал не резко, но ощутимо. В груди перестало давить. Сердце начало биться спокойнее и увереннее. Только тогда Северус решился открыть глаза. Сквозь решётку на него смотрел уже не дементор, а тот самый пожилой охранник.

— Как ты, сынок? — к глубочайшему изумлению Северуса, спросил тот довольно мягко и даже участливо.

Северус всё ещё задыхался, поэтому нашёл в себе силы только для того, чтобы кивнуть.

— Хорошо, — отозвался охранник и зачем-то добавил: — Первые дни самые тяжёлые. Для них новые заключённые, как варенье для мух.