Певица Перна

— А правда, что ты была в Бендене на Рождении? — спросил Пьемур, знаком прося Ранли помолчать. — Ты видела, как лорд Джексом Запечатлел белого дракона? Какой он из себя? Как ты думаешь, он выживет?

— Да, мне довелось побывать на Запечатлении…

— Да что ты мямлишь, как неживая? — не вытерпел Ранли. — Говори толком! Ведь мы получаем сведения из вторых рук. Да и то, если мастера и подмастерья сочтут, что нам, школярам, это следует знать. — В голосе его звучало явное возмущение.

— Да ладно тебе, Ранли! — перебил приятеля Пьемур. — Ну, так что там случилось, Менолли?

— Дело было так. Я сидела на третьем ярусе, а лорд Джексом — как раз подо мной вместе с каким-то стариком и еще одним мальчиком.

— Это, должно быть, Лайтол, лорд-Оберегающий, который его вырастил, а мальчик — скорее всего, Фелессан, сын Предводителя и госпожи Лессы. — Всем и так ясно, Пьемур! Продолжай, Менолли.

— Ну вот, все дракончики уже вылупились, осталось одно-единственное яйцо, совсем маленькое. И тут Джексом вдруг вскочил и побежал вдоль рядов, крича о помощи. Потом спрыгнул на Площадку Рождений и принялся пинать яйцо ногами, а когда оно разбилось, разрезал ножом толстую внутреннюю пленку. Тогда маленький белый дракончик вывалился на песок и…

— Произошло Запечатление! — хлопнув в ладоши, закончил за нее Пьемур. — Что я тебе говорил, Ранли? Весь фокус — оказаться в нужное время в нужном месте. Это и называется везением. Одним людям везет, другим — нет. — Похоже Пьемур вернулся к старому спору. Потом он снова обратился к Менолли: — Я слышал, ты родом из Полукруглого холда, дочь тамошнего морского правителя?

— Только теперь я в Цехе арфистов, и хватит об этом.

Пьемур развел руками, показывая, что разговор окончен.

Менолли снова принялась за еду. Только она успела подобрать хлебом последние капли подливки, как по залу волной проплыли звуки гонга и воцарилась полная тишина. Скрипнула скамья, и со своего места за овальным столом поднялся незнакомый подмастерье.

— Послеобеденное расписание по группам, — начал читать он, — десятая — учебный зал; девятая — двор; восьмая — холд; если и на этот раз вы вздумаете выметать мусор за порог, то схлопочете в наказание еще полдня. Седьмая группа — скотный двор; шестая, пятая и четвертая — полевые работы; третья остается в холде, вторая и первая отправляются в предместье. Все больные обязаны посетить мастера Олдайва. И просьба не опаздывать на репетицию — сбор назначен на двадцать часов. Под преувеличенные вздохи облегчения, жалобные стоны и недовольное ворчание подмастерье сел на свое место.

Пьемур был явно недоволен.

— Опять во двор! — Потом повернулся к Менолли: — А тебе кто-нибудь сказал, в какой ты группе?

— Нет, — покачала головой Менолли, хотя и слышала из уст Сильвины это слово. — Пока нет, — поправилась она, заметив завистливый взгляд Ранли.

— Ну и везет же некоторым…

Гонг заглушил общий ропот, и Менолли чуть не упала со скамейки. Все встали, и ей тоже пришлось подняться. Она стояла, наблюдая, как остальные пробегают мимо, толпятся у выхода, хохоча, толкаясь, переругиваясь. Двое мальчиков начали собирать со столов посуду. Менолли, растерявшись, потянулась было за тарелкой, но мальчуган с негодованием вырвал ее из рук девочки.

— Ты не в нашей группе, — с упреком и удивлением сказал он и продолжал прерванное занятие.

Почувствовав, как кто-то коснулся ее плеча, Менолли испуганно подскочила. Оглянувшись, она увидела незнакомого мужчину, который неслышно подошел сзади, и поспешно извинилась.

— Это ты — Менолли? — с легким оттенком неудовольствия осведомился он. Нос у незнакомца был такой горбатый, что глаза, казалось, с трудом выглядывали из-за него. Кожа висела унылыми складками, цвет лица был нездоровый, и все вместе взятое, в обрамлении жидких седых прядей, создавало впечатление высокомерной брюзгливости.

— Да, мой господин.

— Я мастер Моршал, главный мастер по теории музыки и композиции. Давай выйдем отсюда, девочка, а то в таком гаме я даже сам себя не слышу. — Он взял ее за плечо и повел к выходу. Стайки мальчишек расступились перед ними, как будто желая избежать встречи с мастером. — Главный арфист пожелал узнать мое мнение о том, насколько ты знакома с теорией музыки.

Это было произнесено таким тоном, что у Менолли создалось впечатление: в этом вопросе, как и в куда более важных делах, Главный арфист всецело полагается на мнение мастера Моршала. И еще у нее создалось впечатление, что Моршал явно не ожидает от нее особых познаний.

Менолли пожалела, что так наелась за обедом — съеденное тяжелым грузом давило на желудок. Кажется, этот Моршал заранее настроен против нее…