Певерил Пик

— Вот как? — удивился сэр Джефри. — Ну, а я надеюсь, что найдут непременно, а уж если нет, то не по моей вине, потому что я сейчас еду в Моултрэсси и, как велит мне долг, учиню там строгий обыск. Я не допущу, чтобы изменники и мятежники выкопали себе нору так близко от замка Мартиндейл, и пусть они это запомнят. А вам, сударыня, придется на этот раз обойтись без дамского седла. Сейчас же садитесь на лошадь позади Сондерса, который, как бывало прежде, благополучно доставит вас домой.

Леди Певерил молча повиновалась; по правде говоря, она была так смущена услышанной новостью, что боялась, как бы голос не выдал её волнения.

Приехав с конюхом в замок, леди Певерил в сильном беспокойстве ожидала возвращения своего супруга. Наконец он воротился — к величайшему её удовольствию, без пленников. Теперь он никуда не спешил и смог подробнее рассказать ей, что в Честерфилд прибыл от двора курьер с известием о восстании, замышляемом старыми приверженцами республики, особенно военными, и что Бриджнорт — один из главных заговорщиков — будто бы скрывается в Дербишире.

Скоро слухи о заговоре замерли, как и другие слухи тех времен. Предписания об аресте заговорщиков были отменены, но о майоре Бриджнорте больше ничего не было слышно, хотя он, подобно многим, также находившимся под подозрением, мог, по всей вероятности, спокойно выйти из своего убежища.

Около этого же времени леди Певерил, горько плача, рассталась со своим сыном Джулианом, которого, как давно уже было задумано, послали на остров Мэн, дабы он получил там образование вместе с молодым графом Дерби. Правда, у леди Певерил порою мелькало воспоминание о предостережениях Бриджнорта, но его вытесняли мысли о преимуществах, которые покровительство графини Дерби сулило юноше.

План этот оказался во всех отношениях удачным, и когда Джулиан навещал отчий дом, леди Певерил с радостью замечала, что с каждым годом внешность и манеры его совершенствуются, что он страстно желает приобрести основательные познания и постепенно становится храбрым и обходительным юношей. Вместе с молодым графом Джулиан некоторое время путешествовал по Европе. Это было тем более необходимо, что после бегства на остров Мэн в 1660 году графиня ни разу не посетила Лондон и не была при дворе Карла, предпочитая гордое одиночество в своих владениях.

Последнее обстоятельство в какой-то мере ограничило образование обоих юношей, в остальном настолько блестящее, какое только могли дать им лучшие наставники; однако, хотя молодой граф был гораздо легкомысленнее и ветренее Джулиана, оба в равной мере воспользовались предоставленными им возможностями. Леди Дерби строго запретила сыну, только что вернувшемуся из Европы, являться ко двору Карла. Однако, уже достигнув совершеннолетия, он не счёл нужным ей в этом повиноваться и провел некоторое время в Лондоне, насладившись удовольствиями тамошнего весёлого двора со всем пылом молодого человека, воспитанного в относительном уединении.

Чтобы умилостивить графиню, разгневанную нарушением своего запрета (ибо он по-прежнему питал к ней глубочайшее уважение, в котором был воспитан), лорд Дерби согласился продолжительное время провести с матерью на её любимом острове, почти совершенно предоставив ей управление оным.

Пока друг его оставался в Лондоне, Джулиан Певерил большей частью жил в замке Мартиндейл, а в ту пору, к коей, спустя много лет, так сказать, per saltum[17], подошло наше повествование, оба они гостили в замке Рашин на древнем острове Мэн.

Глава XI

И остров Мэн не вспоминают те,
Кто бороздит моря.

Коллинз