Петр Первый и его время

Начиная с 20 июня в русском лагере кипела напряженная работа: стучали топоры, солдаты работали лопатами — готовили укрепления. Петр, как и у Лесной, для предстоящего сражения избрал закрытую местность. Оба фланга русского лагеря упирались в густой лес, в тылу — крутой берег реки Ворсклы, через которую. были наведены мосты. Открытая равнина находилась лишь перед фронтом русского лагеря. Именно оттуда Петр ждал наступления шведов. Он велел соорудить шесть редутов на расстоянии ружейного выстрела один от другого. Перпендикулярно к ним намечалось строительство еще четырех редутов, из которых только два оказались готовыми к началу сражения. Назначение шести редутов состояло в том, чтобы ослабить силу наступательного порыва шведов. Четыре перпендикулярных редута должны были рассечь их боевые порядки.

25 июня Петр произвел смотр войскам, в этот же день военный совет разработал диспозицию сражения. Командование первой дивизией Петр взял на себя, а прочие дивизии распределил между генералами. Кавалерия была поручена Меншикову, командование артиллерией Петр возложил на генерал-лейтенанта Брюса, снабдив его планом размещения мортир и гаубиц. В «Гис-тории Свейской войны» записано: «Фельдмаршал и генералитет просил его царское величество, чтоб в баталию не приобщаться (то есть не участвовать в сражении), на что изволил сказать, чтоб ему о том более не говорили».

День 26 июня Петр провел в непрерывных хлопотах. В этот день царю сообщили неприятную новость: из Семеновского полка к неприятелю бежал унтер-офицер. Царь понимал, что изменник сообщит королю о слабых местах обороны и посоветует нанести удар по необстрелянному полку, укомплектованному новобранцами. Петр велел обрядить в форму этого полка опытных и закаленных в боях солдат Новгородского полка.

В преддверии генеральной баталии, в тот же день 26 июня, Келину было переброшено ядро с новым предписанием Петра: «Ныне инако вам повелеваем, чтоб вы еще держались до половины июля и далее, понеже мы лучшую надежду отселя, с помощью божиею, имеем вас выручить, о чем паки подтверждаем: держитесь, как возможно, и нам давайте знать о себе».

Шли последние приготовления к сражению. Петр в мундире гвардейского офицера из темно-зеленого сукна, с красными обшлагами, с развевающимся на ветру офицерским шарфом появлялся то среди драгунских полков, то среди пехотинцев, строивших редуты, то среди артиллеристов. К офицерам гвардейских полков он обратился с речью.

— Вам известно, что кичливый и прозорливый их король войску своему расписал уже в Москве квартиры; генерала своего Шпарра пожаловал уже губернатором московским и любезное наше Отечество определил разделить на малые княжества и, введя в оное еретическую веру, совсем истребить. Оставим ли такие ругательства и презрение нами без отмщения?

Далее он говорил о позоре тех, кто оставит поле боя.

26 июня было памятным и для Карла XII. В этот день он принял решение атаковать русский лагерь. Он спешил, так как узнал, что помощи ждать ему неоткуда: из Константинополя пришло известие, что османское правительство не намерено вмешиваться в конфликт между Россией и Швецией; другое известие, столь же неутешительное, Карл получил от Станислава Лещинского, извещавшего, что ни он, Лещинский, ни шведский генерал Крас-сау не появятся у стен Полтавы — у них у самих хватает забот, чтобы отбиваться от налетов кавалерии русского генерала Гольца.

Раз надежды на помощь извне отсутствовали, то Карлу ничего не оставалось, как очертя голову ринуться в бой, ибо он знал, что завтра его армия будет слабее, нежели сегодня.

26 июня король тоже обратился с речью к армии, но как разительно отличалась речь Карла от речи Петра! Русский царь обращался к патриотизму солдат и офицеров, призывал их защищать независимость Родины и ее целостность, в то время как речь шведского короля была типичной речью завоевателя и мародера. Офицеров он приглашал в шатры московского царя на роскошный обед.

— Он приготовил нам много кушанья. Идите же завтра туда, куда ведет вас слава.

Знаменитая Полтавская битва началась на рассвете 27 июня.

План шведского короля состоял в том, чтобы пехота, предводительствуемая Левенгауптом, овладела русскими редутами. Завершить дело на начальном этапе сражения король поручил коннице: ей надлежало, двигаясь между редутами, разгромить русскую кавалерию. В заключительной фазе сражения пехота и конница, соединившись в тылу редутов, должны были нанести удар по основным силам русской армии.

Действительность опрокинула планы короля, и сражение протекало не в соответствии с его волей, а по воле Петра. Уже в самом начале сражения королю не удалось застигнуть русских врасплох: конница Меншикова уследила движение шведов к русскому лагерю, и там были сделаны необходимые приготовления.

Шведской пехоте все же удалось овладеть двумя недостроенными редутами. Среди атаковавших уже раздавались радостные возгласы: «Победа! Победа!»

Развить успех неприятелю не удалось. Он оказался под губительным огнем артиллерии, расстреливавшей его в упор и с флангов.