Читаем Петр III полностью

Memoria. Отличная до крайних мелочей. Охотно читал описания путешествий и военные книги. Как только выходил каталог новых книг, он его прочитывал и отмечал для себя множество книг, которые составили порядочную библиотеку. Для этого на первый случай назначил он 3000 рублей, а потом ежегодно 2 тысячи рублей, но требовал, чтобы в нее не вошло ни одной латинской книги, потому что от педагогического преподавания и принуждения латынь опротивела ему с малолетства.

Выписал из Киля библиотеку своего покойного родителя и купил за тысячу рублей инженерную и военную библиотеку Меллинга.

Moralis. He был ханжею, но и не любил никаких шуток над верою и словом Божиим. Был несколько невнимателен при внешнем Богослужении, часто позабывал при этом обыкновенные поклоны и кресты и разговаривал с окружающими его фрейлинами и другими лицами.

Императрице весьма не нравились подобные поступки. Она выразила свое огорчение канцлеру, графу Бестужеву, который от ее имени, при подобных и многих других случаях, поручал мне делать великому князю серьезные наставления. Это было исполняемо со всею внимательностию, обыкновенно в понедельник, касательно подобного неприличия его поступков как в церкви, так и при Дворе или при других публичных собраниях. Он не обижался подобными замечаниями, потому что был убежден, что я желал ему добра и всегда ему советывал, как можно более угождать Ее Величеству и составить тем свое счастие.

Чужд всяких предрассудков и суеверий. Помыслом касательно веры был более протестант, чем русский; но этому с малолетства часто получал увещания не выказывать подобных мыслей и показывать более внимания и уважения к Богослужению и к обрядам веры.

Боялся грозы.

На словах нисколько не страшился смерти, но на деле боялся всякой опасности. Часто хвалился, что он ни в каком сражении не останется назади и что если б его поразила пуля, то он был бы уверен, что она была ему назначена.

Он часто рассказывал, что он, будучи лейтенантом, с отрядом голштинцев разбил отряд датчан и обратил их в бегство. Об этом событии не мог рассказать мне ни один из голштинцев, которые находились при нем с малолетства. Все полагали, что он только для шутки рассказывает такие, слишком неправдоподобные истории. Но часто рассказывая их, в особенности иностранцам, я сам стал наконец им верить и считать не за шутки. Между прочим, уже будучи императором, рассказывал он это однажды императорскому римскому посланнику, графу Мерси, который расспрашивал меня о подробностях этого случая и о времени, когда оно совершилось, но я отвечал ему: «Ваше сиятельство, вероятно, ослышались. Император рассказывал это, как сон, виденный в Голштинии».

Экстракт из журнала учебных занятии его высочества великаго князя Петра Федоровича с июня 1742 года до 1745 года[33]

После того как Ваше Императорское Величество всемилостивейше одобрили план учения, все назначенные лекции Его Высочества были разделены на 3 особые отдела, и по ним распределены часы и особые дни для занятий.

Именно: 1) Historica et Geographica (История и География).

2) Mathematica et Phisica (Математика и Физика).

3) Moralia et Politica (Мораль и Политика), так что каждый из этих 3 уроков бывает 2 раза в неделю. И так

Из Истории.

Сначала прошли вкратце Историю России, с Рюрика до настоящего времени. Чтоб поддержать охоту, каждый раз предлагалось изображение того государя, о котором была речь, в картине и оттиске из находящихся в Академии Кунсткамеры изображений царей в зеленой яшме, вырезанных в Нирнберге известным для бывшего фельдцейхмейстера графа Брюса. Из ближайших времен рассматривали старинные татарские и русские монеты, из Петр. Миллерова Минц-Кабинета, также при случае и другие древности этой земли, какие случалось мне отыскать в разных местах. Далее читали Пуффендорфово Введение в Историю всех европейских государств, с краткими объяснениями, после того с большею подробностию Историю соседних государств.

Scientif. et Praefce

История. 1742 г. Русской Империи вообще с картинами, монетами и изображением государей. Введение Пуффендорфа. Spec. Hist. vicinorum: Швеции, Дании, Польши, Турции, Татарии, Персии с приложением к Русской. Далее: Англии, Голландии, Франции, Италии, Испании. История России, Дании, Швеции, Голштинии.

География. Карта России с Академическими известиями. Глобус и Математ. Географ, с карты на глобусе и, наоборот, краткое понятие о созвездиях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии