Петр II

Для дипломатов того времени жизнь страны была равнозначна жизни двора. Они внимательно следили за ней и результатами наблюдений делились со своими правительствами. Даже мелочи не должны были ускользать от их внимания. На этот счет историки располагают указанием государственного секретаря Франции секретарю французского посольства в России. «Не опасайтесь нимало распространяться слишком об отдельных подробностях и интригах, — писал он в октябре 1728 года, — сведения о них служат для того, чтобы можно было судить о фактах, происхождение которых знать полезно». [3]Но эти мелочи и подробности не менее важны и для нас. Ибо именно из них и состояла жизнь юного царя, ставшего героем этой книги.

Автор же, со своей стороны, полагает, что на примере царствования Петра II читатель сможет убедиться в справедливости высказывания одного из героев известного отечественного кинофильма: после Петра Великого России и в самом деле «не везло» на царей. Во всяком случае, на таких царей, которые способны были не только пользоваться правами, предоставляемыми императорской короной, но и выполнять свои обязанности перед собственными подданными.

Глава первая Непутевый родитель императора

Петр Великий ввел в России обычай, распространенный в странах Западной Европы: закреплять дружеские отношения между государствами брачными узами между представителями правящих в них династий. Старшую дочь Анну он выдал замуж за герцога Голштинского, двух племянниц — Екатерину Иоанновну и Анну Иоанновну — за герцогов Мекленбургского и Курляндского. Сыну же своему царевичу Алексею он тоже подыскал невесту — сестру супруги австрийского императора Шарлотту Христину Софью.

Царевич несколько раз встречался с нареченной невестой. Она ему не приглянулась, и он просил отца познакомить его с другими европейскими принцессами. Но царь настоял на своем. 11 апреля 1711 года был заключен контракт о бракосочетании: определен был размер приданого, закреплено право супруги исповедовать лютеранскую веру, а детей — православную. На содержание двора супруги царевича царь обязался ежегодно отпускать 50 тысяч рублей.

Свадьба состоялась 14 октября 1711 года в саксонском городе Торгау. Жених приехал сюда из Дрездена, где по повелению отца одолевал науки. Петр же прибыл из Карлсбада, где поправлял здоровье после завершения трагического Прутского похода. «Объявляю вам, что сего дня свадьба сына моего совершилась, — писал он в этот день своей жене Екатерине, — на которой знатных людей было много, а отправляли в дому королевы Польской».

На четвертый день после свадебных торжеств Петр дал сыну ряд поручений, потребовавших его присутствия сначала в Польше, а затем в Померании и Мекленбурге. Совместная жизнь супругов по-настоящему началась только в 1713 году.

Брак по расчету оказался неудачным. Худая, непривлекательная, с лицом, пораженным оспой, супруга не вызывала ни симпатий, ни любви. Выпивши, царевич как-то жаловался своему камердинеру: «Вот де Гаврила Иванович (канцлер Головкин. — Н. П.)с детьми своими жену мне на шею чертовку навязали: как де к ней не приду, все де сердитует и не хочет де со мною говорить».

Супруга имела основания «сердитовать» на царевича: тот увлекался горячительными напитками, окружил себя попами и лицами с далеко не безупречной нравственностью, завел любовницу, что, несомненно, раздражало и шокировало чопорную немку, обладавшую светскими манерами.

Младший брат английского короля Эрнст Август в июне 1712 года писал о незавидной участи супруги царевича: «Верно то, что царевна весьма несчастна, некоторые даже говорят, что, если у нее не будет детей, он вправе заключить ее в монастырь, если не поступит с нею еще хуже». 12 июня 1714 года Шарлотта родила дочь Наталью, а 12 октября 1715 года — сына Петра. Через несколько дней после тяжелых родов Шарлотта скончалась. Умирая, она выразила удовлетворение тем, что благодаря ей «царский дом умножится еще одним принцем». [4]

Царевич же Алексей Петрович и после смерти жены не оставил своих дурных наклонностей. По-прежнему он проводил дни в пьянстве, окруженный совершенно ничтожными собутыльниками.

Царь иногда обременял сына поручениями, но далеко не всегда оставался удовлетворенным их выполнением — царевич как бы отбывал неприятную для себя повинность, не проявлял собственной инициативы и не обнаруживал никакого желания угодить отцу. [5]

Все это вызывало страшное раздражение Петра. Поначалу он надеялся на то, что царевич образумится и отрешится от пьянства и детских игр, которым предавался с упоением, не соответствовавшим возрасту. По его собственным словам, случалось, что он «не точию бранил, но и бивал» сына. Но надеждам этим не суждено было сбыться, и в октябре 1715 года Петр отправил сыну послание с тяжкими обвинениями и прямой угрозой лишить его наследия.