Петербургский сыск. 1874—1883

– Старший сын и дочь господина Фролова проживают в столице, так что сообщить им легко, а вот остальных буду разыскивать, но скорее всего, через Михаила Алексеевича или госпожу Кочкурову, – и пояснил, – Анастасию Алексеевну.

Через четверть часа перед начальником сыскной полиции лежала переписанное каллиграфическим почерком завещание.

Теперь оставалось проверить сыновей и дочь, именно, они являлись основными наследниками. Не верилось, но, исходя из опыта службы в сыскном отделении, не такое бывало.

По приезде на Большую Морскую, где располагался кабинет Путилина, Иван Дмитриевич вызвал к себе агентов, чтобы отдать распоряжения по сбору сведений об Михаиле и Борисе Фроловых, Анастасии, фамилию которой предстоит выяснить.

Мысли были, но не хотелось продолжать в том направлении. Неужели один из детей? Вопрос повисал в воздухе и по вышеозначенной причине портилось настроение.

Сыскные агенты – расторопные ребята, их подгонять не надо. Сами дело знают, вот раньше, лицо Путилина затуманилось воспоминаниями, сколько положено сил и набито шишек пока из отделения в двадцать два человека, организованное в виде эксперимента Министерством Внутренних Дел, чтобы была служба занимающаяся расследованием преступлений. Два десятка сотрудников, тяжело было, но сколько дел открывали! Не за почести и награды, а считая, если поручено дело, то его надо выполнять с полной ответственностью, как подобает честному человеку.

– Если кратко, то дело обстоит таким образом, как его я вам описал. Понимаю, что на месте убийства вы не присутствовали, поэтому можете судить только по моим словам, но уверяю, что изложенный мной ход предполагаемых события самый верный.

– Значит, преступник – одиночка? – Спросил титулярный советник Евневич.

– Не только одиночка, но кто—то из наследников. Посудите сами, Фроловы постороннего человека бы испугались, а в данной ситуации преступник своё появление объяснил, видимо, шуткой.

– Так, но как мог предполагать преступник, что городовой покинет пост в ту ночь, когда Фроловы отпустят на вечер слуг?

– Есть одна мысль, которую проверит Михаил Силантьевич, – Путилин кивнул головой в сторону заскучавшего помощника Жукова.

– Я, – начал тот, но осёкся.

– Ты, Миша, ты, и займёшься с особой тщательностью, – добавил, – как ты умеешь. Петру Павловичу, – указал коллежскому секретарю Лерману, – предстоит выяснить всё о жизни Бориса Алексеевича Фролова, о взаимоотношениях с отцом и том случае, который случился после написания духовной и их рассорил. Произошло сие событие после десятого ноября семьдесят шестого года. Вам, Леонид Осиповыч, в поручение старший сын убитых Михаил, являющийся наследником основного капитала. Ну, а вам, Василий Андрианович, поручается женская особа – Анастасия, единственная дочь. Если всё ясно, господа, то прошу обо всех новостях докладывать мне незамедлительно, – постучал по столу рукой, – где бы я не находился и в любое время.

– И ночью? – Вставил неугомонный Жуков.

– И ночью, – без тени улыбки ответил Иван Дмитриевич.

Надворному советнику Иванову по чести сказать повезло. Анастасия, единственная дочь Фроловых, проживала в столице вместе с мужем действительным статским советником Кочкуровым в собственном доме по Большой Итальянской улице.

– Действительный статский советник Кочкуров, сорока девяти лет, – докладывал Василий Андрианович, – вице—директор Почтового Департамента, православный, имеет капитал почти в миллион рублей, два доходны дома: один – в столице, второй – в Москве, долгов не имеет, пагубных привычек тоже, есть любовница на Петербургской стороне, но её подарками и деньгами не балует, хотя и снимает квартиру во втором этаже. Анастасия Сергеевна воспитывает троих детей, ни в чём не нуждается. С обоими братьями поддерживает связь, младшему Борису иногда помогает в тайне от мужа и, уже покойных родителей, деньгами.

– Быстро управились.

– Живут и о преступлениях не помышляют, всё, как на ладони.

– Может быть, любезный Василий Андрианович, выяснили: встречались ли наши родственники и что делали в ночь убийства?

– С Михаилом иногда встречаются, а вот с Борисом давно не виделись, в ночь совершения преступления мирно спали в собственных постелях.

– Удостоверено свидетелями?

– Конечно, тем более, что грузный Кочкуров никак не может быть убийцей. Вам надо бы его увидеть, – на лице Иванова появилась улыбка, да и хрупкая Анастасия не смогла бы перенести тела родителей.

– Если одну ниточку нашего расследования мы можем завязать и более к ней не возвращаться, ибо всегда приятно иметь дело с порядочными людьми. – Сказал Путилин, отодвигая от себя какую—то бумагу. – Есть одна вещица, которую я упустил. Драгоценности.

– Драгоценности? – Переспросил Иванов.