Пьесы

В кабинете появляется  З и н а и д а  И в а н о в н а. Она аккуратно начинает вытирать пыль с письменного стола. Потом берет в руки одну из фотокарточек и долго смотрит на нее. В кабинет входит крайне взволнованный  А н т о н  Е в л а м п и е в и ч, сжимая в руках молоток.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Зинаида Ивановна, куда исчезли все гвозди? Георгий Петрович привез настоящий морской барометр, а повесить его не на что. Может быть, кто-нибудь мне объяснит, в чем дело?

З и н а и д а  И в а н о в н а. Да будет вам, Антон Евлампиевич. Из-за гвоздей такие волнения.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Гвозди — это предмет первой необходимости. Как мыло, например. В любую минуту может возникнуть необходимость что-нибудь повесить. Да отложи ты наконец эту фотографию!

З и н а и д а  И в а н о в н а. У папаши на коленях сидите. Смешной… на девочку похожи.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. В нашем возрасте надо стараться не вспоминать о времени.

З и н а и д а  И в а н о в н а (словно очнувшись). А гвозди ваши три дня как кончились. Я купить хотела, а вы сказали: «Ты, Зина, не таких купишь, лучше я сам…»

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Боже мой… Какой же я, право… (Идет к двери, останавливается.) Прости меня.

З и н а и д а  И в а н о в н а. Антошенька…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Да, да, через два года наша золотая свадьба. Зина, ты думаешь, я проживу еще два года?

З и н а и д а  И в а н о в н а. Да господь с тобой! Ты еще десять лет проживешь. И двадцать.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (стараясь улыбнуться). Это ты, матушка, хватила.

З и н а и д а  И в а н о в н а. Ты не гляди, что я старая. Во мне еще силы много. Живи, ни о чем не беспокойся. Живи только. И гвозди будут, и все будет…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (стараясь скрыть волнение). Все же очень просто. В ванной торчит совершенно ненужный крюк. Я его сию минуту вырву.

В кабинет входит  В а л е р и й, кружит по комнате, затем через столовую туда проходит  В и к а. Они словно искали все это время друг друга в квартире, и наконец, встретились.

В и к а. Черномордик!

В а л е р и й (вздрогнул и обернулся). А…

В и к а. Я-то думала, у хоккеистов железные нервы.

В а л е р и й. Будут тут железные! Плохо вчера катались…

В и к а. Слышал, как я тебе кричала?

В а л е р и й. Да разве разберешь? Ребята психовали.

Напряженное молчание.

Значит, пропуск вам передали.

В и к а. А почему на «вы». Или… «мы с вами на брудершафт не пили».

В а л е р и й. Я не пью. У меня режим…

В и к а. Тогда просто без выпивки.

В а л е р и й (смотрит на Вику). Вот так всегда. Сами же напрашиваются…

В и к а. На что?

В а л е р и й. А на то самое… (Подходит к Вике, неожиданно обнимает ее, валит на стол Кадмина.)

В и к а. Валера… Ой… Я же…

В а л е р и й. Тихо ты… Не кричи.

В и к а. А если дедушка?..

В а л е р и й. Я говорю — не кричи…

Громкий звонок в дверь. Валерий поднимается, Вика оправляет платье, все для нее неожиданно, но все равно она как будто ждала этого.

Сама лезешь, а потом девочку играешь…

В и к а. Валерочка, не сердись… Только не сердись. Я обещаю.

Звонок в дверь повторяется. Из ванной в прихожую входит  А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. В руках у него огромные плоскогубцы. Он открывает дверь, и его чуть не сбивает с ног ворвавшийся в квартиру  К и р и л л. У него в руках развернутая газета. Кирилл буквально потрясает ею.

К и р и л л. Это невозможно. Это нехорошо…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Что с вами?..

К и р и л л. Вы… читали эту газету…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Ну… войдемте хотя бы в столовую. Снимите свою шубу и спокойно все объясните…

Антон Евлампиевич и Кирилл входят в столовую.

К и р и л л. Почему вы до сих пор не позвонили в редакцию?

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. А вы считаете, нужно позвонить? Наверно, вы правы. Это все-таки большая любезность, что они так быстро опубликовали неизвестное письмо отца… Кстати, найденное вами.