— Что за последствия? — спросил Томас.
Майкл помрачнел:
— Человек распадается на атомы и умирает.
— Ого! — Томас откинулся на спинку и ослабил узел галстука.
— А что ты видел? В каком будущем ты был? — вернулась к беседе Дрю. До этого она сидела так тихо, что я даже забыла, что она с нами. — В каком мире мы живем?
Я поняла, что она беспокоится за ребенка.
— Не могу сказать. Я обязан хранить то, что видел, в секрете. Но дети ежедневно продолжают рождаться, — Майкл улыбнулся ей, как бы говоря, что беспокоиться не стоит, — а потом живут очень достойно.
— И что вы будете делать дальше? — спросил Томас, взяв Дрю за руку. — План вы составили?
— Мне надо рассказать о том, что я задумал, доктору Рукс, — ответил Майкл, серьезно глядя на моего брата. — Если она согласится и если вы дадите Эмерсон разрешение, мы попытаемся спасти Лайема Балларда.
Томас озабоченно посмотрел на меня:
— Ты с этим согласна?
Я кивнула.
— Если это все правда, в чем я очень сильно сомневаюсь, — сказала Дрю с затуманенным от волнения взглядом, — я надеюсь, что ты как следует осознаешь все риски.
— Я все осознаю. — Я снова прислушалась к своему внутреннему голосу, чтобы убедиться, что говорю искренне. И получила тот же самый ответ. — Я знаю, что поступаю правильно.
Томас протянул ко мне руку и легонько меня коснулся:
— Мы можем с тобой остаться на несколько секунд наедине? Обсудить все еще раз.
— Дрю, — начал Майкл. Он встал, обошел мой стул и уперся руками в стол. — Я хотел тебя расспросить об одной из фотографий, что висит у меня в лофте. Я подумал, может, у тебя есть координаты этого фотографа. Пойдем, покажу.
— С удовольствием. Но если ты про фотографию, то я и так знаю, кто ее автор. Ты уже знаком с Лили, подружкой Эм? — спросила Дрю, выходя из-за стола.
Когда они шли к двери, Дрю обернулась и взволнованно посмотрела на нас. Хотя ее темные волосы закрывали пол-лица, все равно было видно, насколько она обеспокоена. Игра музыкантов-призраков незаметно перешла от классического репертуара Коула Портера к стилю Билли Холидея.
Когда за Майклом с Дрю закрылась тяжелая деревянная дверь, Томас пристально уставился на меня:
— А теперь давай начистоту.
— Томас, с тех пор, как мы сели за стол, я говорила только правду. Неужели ты считаешь, что я такое могла сама выдумать?
— Я не про это. — Брат взял со стола зеленый пакетик заменителя сахара. — Ты же знаешь, что я тебе доверяю, по крайней мере, я надеюсь, что знаешь. Я говорю про то,
Я скрестила на груди руки, ожидая продолжения.
— Хоть я и являюсь твоим опекуном уже четыре года, ты сама решаешь, как тебе жить. Исключением было только время, когда тебя… — Томас смолк — видно было, как тщательно он подбирает слова, чтобы выразить свою мысль как можно деликатнее.
— Положили в больницу, — сказала за него я. — Все в порядке. Это же не непристойность какая-то.
Томас согласился со мной, но мысль свою продолжать не спешил, он лишь сворачивал и снова разворачивал крошечный зеленый пакетик.
— Ты почти взрослая. Я уже не могу указывать тебе, что делать.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Я про тебя с Майклом. — Томас надорвал пакетик и высыпал гранулы на стол кучкой. — Когда я вас слушаю, когда смотрю на вас двоих, мне неизменно кажется, что ваша связь не ограничивается тем, что вы обладаете сверхъестественными способностями.
— Мы не нарушили обещания, которое он тебе дал. — Я отвернулась и почувствовала, что краснею. — Все не так.
— Ты хочешь сказать, все
Я-то надеялась, что тему прошлой ночи мы уже проехали.
— Томас, прошу тебя. — Мне хотелось забраться под стол и спрятаться там. Что угодно, лишь бы не участвовать в этом разговоре. — Ничего такого не происходит.
— Да ты пыталась камеру слежения разбить. Ты явно кипишь вся внутри.
Я ждала, когда же он об этом скажет.
— Тебе не о чем беспокоиться. Правил мы не нарушали.
Томас нарисовал пальцем на рассыпанных на столе белых гранулах кружочек, а потом перевел взгляд на меня:
— Но у тебя же есть к нему чувства?
— Тут все очень сложно.
Правила. Доверие. Ава.
— Я предполагал, что может случиться нечто подобное. Поэтому и хотел быть уверенным в том, что Майкл не нарушит условий, поставленных мной, а также «Песочными часами». — Томас откинулся на спинку стула, глядя на меня так, словно он оценивал здание, прежде чем его купить. — Я не хочу, чтобы ты пострадала.
— Этого не произойдет, — улыбнулась я. — Наши с Майклом отношения строго профессиональные. Мы ни разу даже близки не были к тому…
Томас поджал губы, и я смолкла.
— Ну, то есть за исключением того случая в патио, мы даже близки не были к тому, чтобы сделать что-то недопустимое. — Я опустила взгляд на рассыпанный заменитель сахара, а потом рассеянно смела его на пол — и тут же почувствовала вину за то, что намусорила. — Хотя он и замечательный и очень рассудительный…
Губы брата сжились в такую тонкую полоску, что их почти совсем не стало видно.