Песнь Зачарованного Леса (СИ)

– Дождь будет. – Сказала темноволосая, поглаживая и похлопывая коня. – Придётся пересидеть его где-то.

Вскоре они вышли к пещере, как будто специально предназначенной для путников. Взяв какую-то палку, девушка зажгла её, как факел, о стенки пещеры. Разожгла костёр.

– Скорее всего, нам придётся заночевать здесь, так что – ловите. – Она кинула им что-то вроде спального мешка с одеялом и отвела коня вглубь пещеры.

Устроившись, Маслов-старший спросил:

– Ну, теперь ясно, почему мы здесь. А почему ты в Пророчестве – Хранительница?

– Если бы я знала, что это всё значит, я бы ответила тебе. Даже учитель Зимба не ответил мне на этот мой вопрос. Он говорит, что я должна сама раскрыть то, что я храню. Ну а что я могу раскрыть, если я даже не знаю, как? Если бы родители были рядом, они бы подсказали...

– А что случилось с твоими родителями? И почему эти двое назвали предательницей?

– Они погибли... Сгорели вместе со всеми, всей деревней. Я была тогда в городе, на ярмарке. Вернувшись, я увидела лишь огромные кучи пепла. В живых осталась лишь я да Арвэд, лучший наш конь. Я бы сразу умерла, наверное, если бы не он. Мне было ясно, что конь, всю свою жизнь проживший в неволе, просто погиб бы один в лесу. Я жила только ради Арвэда. Я искала водопой и место для ночлега. Тогда же я научилась делать лук, стрелы и плести ловушки и плащи – вроде того, из-за которого Микко назвал меня ведьмой.

– А потом?

– А потом меня занесло в Алэй Нинур. Зимба определил меня к семье. Я помогают им, живу у них в доме. Они обеспечивают меня, добрые люди. А я только приношу проблемы! – Девушка закрыла лицо руками.

– И из-за этого тебя называют ведьмой? Но причём здесь охотники?

– Ведьма – это просто средство запугивания людей мной. Они просто считают, что я сдала Арон эсколадцам. Это, конечно, не так. Зато я догадываюсь, кто мог это сделать...

Всмотревшись в небо, Эйри сказала, обращаясь непонятно к кому:

– Что ж, не зря тебя прозвали Переменчивым, Уайрпулом, – потом посмотрела на братьев, – Засыпайте. Надеюсь, дождь скоро закончится.

Вскоре Эйри услышала мирное детское сопение. Темноволосая сидела недалеко от входа в пещеру и смотрела на тёмное грозовое небо. Позади неё горел костёр, согревая девушку со спины. Трещали несгораемые дрова волшебной ивы, изредка вспыхивали искорки. И вдруг на фоне этих звуков послышался сначала шелест, а потом характерный хруст. Звук шел со стороны Богдана.

– О, ты тоже ночная птичка! – Улыбнувшись, сказала Эйри. – Чем это ты хрустишь?

– Семечки. Будешь? Ещё козинаки есть... – Бодя мечтательно прикрыл глаза.

– Семечки? Козинак? – темноволосая недоверчиво посмотрела на Маслова-старшего. – Что ж... В твоих устах это звучит вкусно, – недоверчиво взяла с протянутой руки Маслова кусочек козинака и горсть семечек, – впрочем, так и есть!

– Приятного аппетита! – Бодя вновь улёгся в постель и через пять минут заснул, всё ещё сжимая в руке плитку козинака.

***

Вы когда-нибудь видели восход или закат над лесом? Это смесь синих, сиреневых, пурпурных, розовых, желтых и алых красок над бездонным изумрудным морем. Колышущиеся листья и ветки и впрямь похожи на неспокойное море. Больше всех с того холма, где стоит пещера Путника выделялось высокое дерево, могучее и широкое, как дуб, с серебристой корой и насыщенно-зелеными листьями. Тишину нарушила пролетевшая со свистом стрела, вонзившись прямо туда, откуда росла толстая молодая ветвь, очень выделяющаяся средь остальных. Быстро спустившись с холма, Эйри представила под древесную рану, извлечённую из сумки деревянную миску и вытащили стрелу. Из ранки довольно быстро полился сок, напоминающий берёзовый. На солнце сок отливал серебром. Сделав маленький глоток, девушка облегчённо вздохнула и, по-видимому, осталась довольна. Чуть дотронувшись кончиками пальцев к губам, затем к ране на коре, она воткнула стрелу на место и понесла к пещере. Во вторую миску она набрала воды из родника. Сорвала с другого дерева несколько мясистых плодов, внешне похожих на плоды дерева какао. Так же извлекла кусок мяса непонятного животного. Мясо было синеватого оттенка, и Эйри, сообразив, что там, откуда пришли братья-Масловы, такого мяса нет, улыбнулась, представив их реакцию.

Тем временем Бодя проснулся. Осмотревшись по сторонам, он быстро подбежал к Никите и растолкал его.

– Вставай, вставай, Никитос! – Кричал он, тормоша брата.

– Что такое, Бодя? – Спросил всё ещё сонный Маслов-младший, протирая глаза.

– Что? Я думал, я сплю... – удивлённо пробормотал старший, разглядывая свои руки.

– Тогда чем я тут, по-твоему, занимаюсь? – Без эмоций сказал младший, повернулась на другой бок.

– О, встали уже!

– Голос Эйри испугал Бодю и окончательно разбудил Никиту. – Чего такие перепуганные? Как будто увидели корову-дракона!

– А тут и такое бывает? – немного испуганно и удивлённо спросил Богдан.