Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.

Ослепительная волна экстаза накрыла их сплетенные тела, исторгнув одновременный стон из сомкнутых уст. Он всей кожей, всем телом ощущал, как она судорожно бьется в его объятиях, приникает ещё теснее, не выпускает из себя, сцепив ноги на его пояснице. Любовался искаженным страстью лицом, слизывал соленые капли с её щек, прижимался и терся о её тело животом. Он не мог сдержать счастливой улыбки победителя и собственника, признавая свое поражение и соглашаясь вечно принадлежать ей. Он не хотел размыкать объятий, отрываться от неё. Он целовал её, зализывал синяки и укусы, снова ласкал её всю, с головы до ног, осторожно касаясь устами. Он целовал каждый крошечный пальчик на узенькой ножке, и щекотал языком чувствительную складочку под коленкой, и слизывал с нежной кожи бедер капли крови и семени, заставляя её снова стонать и вцепляться ему в волосы.

Шу лежала на груди Тигренка, счастливая и умиротворенная, поглаживая и исследуя пальцами его лицо, обводя улыбающиеся губы, позволяя ему щекотать свои ладони ресницами и покусывать за кончики пальцев. Она вовсе не хотела отдаваться ему сегодня, опасаясь... - она уже не помнила, чего там следовало опасаться. Тигренок сейчас выглядел счастливым и расслабленным, позабывшим прошлое, не задумывающимся о будущем. Ей было невыразимо приятно чувствовать его разгоряченное тело, смотреть на него, целовать его. Хотелось оставаться так вечно, блаженствовать в его объятиях, и не вспоминать об окружающем мире. Шу казалось, что ему сейчас хочется того же, и если она попросит, то Тигренок останется с ней.

Хилл остался бы, попроси она. Ему даже не нужна была просьба - только позволение. Он был уверен, что не сможет жить без неё, и что сделает всё, что угодно, лишь бы никогда не расставаться с ней. И при этом Хилл был полон раскаяния и вины - если бы он только мог предположить, что и эти слухи о принцессе совершенный бред... если бы он не был так зол и не сходил бы с ума от ревности... если бы не набросился на неё, словно голодный зверь... Боги, он же её практически изнасиловал! Он даже не помнил, сопротивлялась ли она в начале, или сразу ответила. Он даже не отнес её в постель, бросив на пол. И где все его намерения доказать ей, что он лучший любовник из всех, кого она только сможет найти? Ну да. Лучший. Единственный. Взявший её на полу в гостиной. Демоны! Какой же идиот...

Принцесса не знала, сколько прошло времени, но далекая мысль о том, что сюда скоро могут прийти её фрейлины, не давала ей покоя. Мало скандала за завтраком, ещё не хватало показаться на публике в таком виде. Она вопросительно взглянула на Тигренка - не пора ли вставать? И вообще принимать приличный вид? Он нежно улыбнулся в ответ, ухватил её в охапку и вместе с ней вскочил на ноги, продолжая прижимать к себе.

Тигренок на руках отнес её в спальню и бережно положил на постель. Она не успела ничего сказать, как его губы снова приникли к ней, и все мысли вылетели у неё из головы. На этот раз Тигренок был нежен и осторожен, и Шу чувствовала себя драгоценной цуаньской вазой, хрупкой и звенящей. Каждое его прикосновение отдавалось сладкой дрожью во всём теле, она не понимала, где его руки, где язык, где мужское естество. Она была им, а он ею, одним существом с двумя телами, так подходящими друг другу, идеально совпадающими в каждом движении, в каждом изгибе.

Едва отдышавшись, Шу почувствовала беспокойство. Похоже, и Тигренок вместе с ней - они, не обменявшись ни словом, устремились в ванну. Тигренок не дал, правда, принцессе и шагу ступить самой, снова подхватив её на руки. Шу довольно засмеялась - ей нравилось, как он носит её на руках, нравилось, что он понимает её без слов, и нравилось всё, что он делает. В темпе ополоснувшись, даже толком не поцеловавшись под душем, Шу и Тигренок принялись одеваться. Принцесса не могла удержаться и не рассмотреть любовника ещё разок - какие, к демонам, статуи, ни один художник до сих пор не создал такого совершенства. Совершенство довольно и несколько смущенно усмехнулось, пожимая плечами: "А чего ещё ты ожидала, разглядывая меня? Что я, каменный?" Шу притворно строго погрозила ему пальчиком, но тут же подошла и жарко поцеловала в губы. Но не дала себя ухватить, убежала, смеясь, за кресло и прикрылась платьем. И показала Тигренку язык.

Выйдя в гостиную, Шу смутилась, увидев на полу обрывки растерзанного утреннего платья. К счастью, служанки поостереглись заходить, пока Её Высочество не распорядилась. Она быстренько удалила изобличающие её аморальное поведение тряпки и обернулась к Тигренку:

- Ты пойдешь со мной на прогулку? Пожалуйста, - Шу понимала, что это мероприятие вряд ли доставит Тигренку удовольствие, но с последствиями утреннего балагана надо что-то делать. Спрятать Тигренка дома и больше не показывать - не выход. Наоборот, только больше подозрений. Нужно постараться отвлечь внимание фрейлин, перевести не что-то другое. И, хорошо бы Тигренок не выглядел на прогулке слопавшим канарейку котом - слишком очевидно будет, чем они тут занимались.