Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.

— Думаю, не съездить ли в Найриссу в ближайшее время. Хочется на море, — в те два месяца, что друзья провели в Найриссе в позапрошлом году, каждую свободную минуту Хилл проводил у моря или в море. Орис даже дразнил его рыболюдем — в сказки об этом загадочном водном народе верили все поголовно моряки, хоть никто их никогда и не видел.

— Почему бы и нет, если Мастер отпустит, — само собой подразумевалось, что ехать, так вместе. — Ты лучше вон на ту штучку взгляни, как на канате отплясывает! А тебе кто глянулся?

— Ну, пойдем, что ли, познакомимся, — спускаться с балкона и лезть в толпу Лунному Стрижу было не очень-то и охота, но разве ж этот настырный тип отстанет? Любимой поговоркой Ориса была «Хорошему коту всегда март».

Не утруждая себя пользованием дверьми и лестницами, юноши спрыгнули с балкона на булыжную мостовую и направились к подмосткам, окруженным изрядным количеством веселой публики. Представление подходило к концу, и, когда они протолкались поближе, полосатый кот уже начал обход зрителей со шляпой в зубах. Мохнатый зверь шествовал неторопливо, с независимым видом задрав пушистый хвост, и косил желтым хитрым глазом на зрителей — достаточно ли им восхищаются? Публика умилялась, хохотала и щедро бросала в шляпу монетки, в основном медные, пока четверо артистов раскланивались. Недолго думая, Орис подхватил на руки закончившего обход удивленного кота, добавил в шляпу две серебряные марки и вручил животное хозяйке, удивленной не меньше своего пушистого напарника.

В этот раз поспорить из-за девушек приятелям опять не удалось. Дрессировщица коварного хищника с удовольствием провела остаток вечера и ночь в компании Хилла, а Орис с легкостью охмурил приглянувшуюся ему гимнастку. Убийцы, вполне успешно прикидывающиеся мирными и безобидными юношами, пригласили всю небольшую труппу в таверну, угостили артистов ужином, выслушали несколько забавных историй из кочевой жизни, поделились, в свою очередь, последними столичными сплетнями. Циркачи без сожаления отпустили девушек гулять со столичными молодыми людьми в свое удовольствие.

Хилл и не вспомнил бы об этом маленьком приключении никогда больше, если бы в разговоре один из жонглеров не упомянул, что через несколько дней они собираются отправиться на север, чтобы поучаствовать в празднике Начала Лета в Луазе. Сразу после беседы с Мастером он вспомнил об этом — как раз через две с половиной недели и будет первый день лета, и банда Пророка, как самонадеянно называл себя проповедник, околачивается примерно в тех же местах. По крайней мере, в последних слухах, дошедших до Суарда, упоминалось местечко Волчья Топь, лигах* в пятнадцати от Луаза.

(*Лига — расстояние, покрываемое лошадью за час, уставной рысью. Лига примерно равна десяти — двенадцати километрам.)

Этим же вечером Лунный Стриж нашел четверку циркачей, мирно ужинающих в дешевой таверне, сделал вид, что страшно удивлен встрече, и с легкостью заново очаровал Павену, укротительницу полосатых. Отогнал какого-то местного парня, подкатывающегося к ней, напросился к ней ночевать, на изумленный вопрос девушки — почему не к тебе? У тебя такой прекрасный дом? — наплетя ей бочку душещипательного вранья и горестно кивнув на зачехленную гитару и заплечный мешок. Бедняжка чуть не прослезилась от сочувствия несчастному прохиндею, узнав, что злой мастер выгнал его из дому, а ещё за ним охотится отец капризной и вредной барышни, которая обиделась на отказ жениться на ней и соврала папаше, что Хилл её соблазнил, после чего суровый кузнец пообещал немедленно сжить со свету ни в чем не повинного менестреля. И теперь ему, такому неприкаянному и одинокому, ну просто совершенно некуда деваться, и надо бы поскорее смотаться из столицы, но вот куда? Да и одному путешествовать как-то страшновато…

Разумеется, легковерная Павена тут же позвала его с собой на север. Хилл немножко посомневался, не будут ли её друзья против, и слегка поупирался, но позволил ей себя уговорить. На следующий день, когда кошатница сообщила друзьям радостную весть, что с ними поедет музыкант, остальные трое артистов и впрямь оказались очень даже за, особенно когда Лунный Стриж достал гитару (самую обычную, хоть и неплохую, потому как рисковать Черной Леди, шлясь по лесам и болотам, он не желал) и спел пару всенародно любимых песенок. Остальные свои достоинства, типа полного кошеля серебра с некоторыми вкраплениями золота и полного вооружения, подобающего профессионалу, Хилл не счел нужным демонстрировать без острой необходимости.