Песнь Сорокопута

– Что с твоей губой? Никаких отговорок, типа упал с велосипеда, давай полную историю, – потребовал Оливер, театрально взмахнув рукой, словно заранее был готов к вранью.

Я от волнения закусил губу, хорошо хоть не опрокинул чашу с вином: за время обсуждения она по кругу перекочевала ко мне; на этот раз с греческим вином, которое мне понравилось в разы меньше. Все уставились на Лоу, будто бы весь день голову ломали, что такого произошло с ним. Я заёрзал, отчего Оливер, прищурившись, посмотрел на меня. Не знаю, что он там себе навыдумывал, но, кажется, его воображение уже сделало всю работу за Скэриэла.

– Не знаю, могу ли рассказывать, – вяло начал тот, почёсывая шею, – эта история связана не только со мной.

Надо было видеть лицо Оливера. Он готов был станцевать вокруг бутылки от предвкушения пикантной истории со мной и Скэриэлом. Ещё чуть-чуть, и он бы завопил: «У вас точно что-то было!» Меня это разозлило, да так, что я решительно проговорил:

– Расскажи им.

Теперь все с интересом уставились на меня.

– Я так и знал! – победоносно пропел Оливер. – Они вместе, наверное…

– Мистер Хитклиф дал мне пощёчину, – холодным тоном перебил его Скэриэл.

Оливер замолк, сбитый с толку.

– Это правда? – спросил Леон у меня.

Я рассеянно кивнул.

– Ну и дела, – протянул Оливер, глядя то на меня, то на Скэриэла, как будто прежде никогда нас не встречал. Я чувствовал, что у него язык чешется задать уйму вопросов, но он молчал.

Какое-то время никто не произносил ни слова. Пустая чаша с бутылкой вина находилась рядом с Оливией, которая без особого интереса разглядывала её. Я не выдержал этой бессмысленной напряжённой атмосферы – они вдруг все словно воды в рот набрали, как будто мы затронули опасную тему, – и сам рассказал вкратце о том, что произошло.

– Получается, всё началось из-за меня, – чуть подумав, виновато произнёс Оливер. – Если бы я не полез через окно, то Кевина бы не уволили, а ты не сбежал бы из дома и мистер Хитклиф не сделал бы то, что сделал.

– Ну… – замялся я. – Всё давно к этому шло, так что ты тут ни при чём. Отцу с самого начала не нравился Скэриэл.

– Да всё нормально, он даже не сильно меня ударил, – улыбнулся Скэриэл. Все снова уставились на его губу. – Да ладно вам! Тоже мне, проблема века. Я и похуже получал.

– От кого?

– Неважно от кого, – отрезал Лоу. – В Запретных землях драки – обычное явление. Там все дела решаются кулаками. Однажды, например, Джерома избили за то, что он по пьяни запутался и накинул чужую куртку в клубе.

– Ого! – воскликнула Оливия. – И это нормально? Среди полукровок?

– Вполне. Разговоры – для чистокровных, – усмехнулся Скэриэл. – Проще сразу полезть в драку и показать силу.

– Ты про физическую силу? – переспросил Оливер. – Не тёмная материя?

– Нет, конечно. Откуда она у полукровок и низших? – философски изрёк Скэриэл, затем потянулся за бутылкой. – Я ответил на вопрос, моя очередь крутить.

Бутылка указала на Оливию. Чуть помедлив, она выбрала «правду». Скэриэл хищно посмотрел на близнецов, словно они глупые мышки, попавшие в мышеловку.

– Раз мы с Готи рассказали нашу общую историю, то теперь ваша очередь. Оливия, будь добра, расскажи забавную историю про брата.

Оливия вмиг оживилась, а Оливер испуганно посмотрел на неё.

– Разве так можно? Ты должен был спросить Оливию только про неё! – обиженно бросил он.

– Если предлагаешь игру, будь готов, что что-то пойдёт не по твоим правилам, – победно заявил Скэриэл.

– Есть одна интересная история из детства, – неуверенно начала Оливия, глядя на брата. – Наш отец всегда хотел дочерей. Когда мама была беременна нами, то отец думал, что будут две девочки. Они с мамой закупались девчачьей одеждой, ну знаете, рюшечки, всё в розовом цвете. Купили туфли, юбки, платья. К нашему рождению у нас был подготовлен весь гардероб от нуля до трёх лет.

– Оливия, tace atque abi![5] – грубо толкнул её в бок Оливер. Ему с первых слов не понравился выбор Оливии. Я решил было, что Оливия остановится и сменит тему, но вместо этого она продолжила, не обращая внимания на то, что брат, кажется, был готов её убить.

– Futue te ipsum[6]. – Она толкнула его в ответ. – Когда родился Оливер, отец был удивлён, он-то готовился к появлению двух дочерей, – задумчиво продолжила она. – Оливер до трёх лет носил девчачью одежду. У нас с ним у обоих были длинные волосы, потому что мама потакала отцу. Он до трёх лет был уверен, что он тоже девочка!

Я представил, как мистер Брум ждёт девочек, но на свет появляется Оливер, и ужаснулся, осознавая, что до трёх лет Оливеру морочили голову, надевая платья. Близнецы перебрасывались фразами на латинском, но я ни слова не понимал. Возможно, это были выражения, которых мы официально не проходили.

– Хотите ещё одну историю? – торопливо произнёс Оливер. – Когда нам было по три года, ночью я проснулся, а она, – он указал на сестру, – стоит у моей кровати с ножницами. Она ночью отрезала мне волосы!

– Я сделала то, что должны были сделать родители, – произнесла Оливия.