Песнь Сорокопута

– Мне нужно кое с кем встретиться, но в этом нет ничего незаконного. – Он обернулся ко мне. – Этот человек не любит центр города. Держись рядом со мной и ни с кем не болтай.

– Знаешь, я мог бы посидеть в машине… – Я прикусил язык. Прозвучало трусливо.

– Да, мог бы, но веселее будет пойти со мной. – Оскар рассмеялся и похлопал меня по плечу. Я чуть не выплюнул лёгкие от его удара. – Просто держись рядом, и всё останется под контролем.

По голосу было понятно, что он улыбается, но за волчьей пастью ничего не разглядишь. Мимо нас блуждали низшие: парни в лохмотьях, с копнами тёмных сальных волос и чумазыми лицами; девушки в короткой одежде, с распущенными волосами и броским макияжем.

Чистокровные девушки из моего окружения делали вычурные причёски с многочисленными украшениями, сложными конструкциями, которые, в моём понимании, не поддавались законам физики. Я не имел ни малейшего представления, как они создаются. Некоторые причёски одноклассниц выглядели просто, но я догадывался, что за этим стоял двухчасовой труд их горничных. Обманчивая простота обескураживала.

В моём классе учились близнецы Брум – Оливер и Оливия. В Оливию были влюблены многие парни из выпускных классов (не буду утаивать, нравилась она и мне), но Оливия никому не отвечала взаимностью, предпочитая общество своего брата. Я не знал, кто первым пустил омерзительные слухи, быть может, очередной отвергнутый поклонник или кто-то из девчонок в отместку за её популярность, но вскоре близнецов начали подозревать в инцесте. Конечно, я считал эти слухи абсурдными.

В обычные дни Оливия приходила с простыми и аккуратными причёсками, но по праздникам её волосы украшали ленточки, цветы, заколки в виде птиц и бабочек. Это выглядело завораживающе. Оливия походила на нимфу: прекрасная, утончённая и недоступная.

Полукровки, работавшие в Ромусе, для удобства заплетали косу или делали пучок. Я видел пару раз маму и Габи с распущенными волосами, но они были частью моей семьи, и я воспринимал это как должное.

Кажется, я остановился и засмотрелся на низшую – девушку с длинными тёмными волосами, – но Оскар остановился следом и окликнул меня. Он подошёл и торопливо проговорил:

– Не отключайся, Готье. Всегда будь начеку. И самое главное – никому не позволяй стянуть с тебя маску.

– И капюшон?

– Бог с ним, с капюшоном. Надев это, ты уже подтвердил, что не из низших, а значит, у тебя есть деньги. Здесь отдыхает много чистокровных октавианцев. Если спадёт капюшон, просто быстро поправь. Но крепко следи за маской. Какой-нибудь пройдоха-низший или полукровка может сфотографировать твоё лицо и затем шантажировать тебя. – Оскар давал советы, как опытный завсегдатай этого клуба.

– Я понял.

Мы очутились у ещё одной двери. Громила-полукровка подозрительно осмотрел нас. Оскар, не пересчитывая, отдал ему деньги. Громила убрал их в карман, затем Оскар протянул руку и получил яркую печать на запястье. Получив свою, я последовал за Вотермилом в глубь «Ямы».

Проведя пальцами, я смазал эмблему клуба. Яркая краска осталась на руках.

– Печать легко стирается, это чтобы обезопасить нас, – пояснил Оскар.

Мои заблуждения о Запретных землях рассеивались с космической скоростью. Я всегда считал, что клубы усиленно следят за соблюдением возрастных ограничений. По крайней мере, в центре я не мог попасть в элитные клубы, пока мне не исполнится девятнадцать лет. Но тут было раздолье для малолетних правонарушителей вроде меня.

Ещё на подходе к «Яме» были слышны музыкальные биты. У клуба многие танцевали, музыка гремела так громко, что земля будто вибрировала в такт. Оказавшись внутри, я чуть не оглох. Лучи света, как лазерные мечи, рассекали тьму. Было жарко, душно и шумно. Оскар, шедший впереди, оглянулся на меня и показал большой палец: «Всё в порядке». Нет, ничего не в порядке. Я чувствовал себя в этом лисьем костюме как космонавт в скафандре. Просто Нил Армстронг, ступивший на Луну. Или Готье Хитклиф, впервые очутившийся в клубе.

Когда я думал, что отстоять очередь у входа в «Яму» – то ещё испытание, я просто не видел людей, плотным кольцом окружавших бар. И, конечно, Оскар шёл прямо туда. Вотермила ничто не остановит на пути к алкоголю. Он пробирался сквозь толпу медленно, но упорно, как ледокол разрезает лёд.

– Привет, милый, – начала красивая полукровка на моём пути. Она была чуть выше меня. – Не хочешь повеселиться?

Она говорила громко, пытаясь перекричать шум, но остальные слова потонули в грохоте. Я сделал вид, что не расслышал её (что было почти правдой), и последовал за Оскаром. Не хотелось отстать и затеряться в толпе.