Песнь сауриалов

— Это жезл холода. Им часто пользовались за последние несколько месяцев, поэтому в нем осталось немного силы, но я хочу, чтобы Акабар воспользовался им, чтобы создать конусы холода против слуг Моандера. Я могу сотворить подобное заклинание без жезла.

Элия перевела Акабару слова мага. Акабар с поклоном принял жезл.

— А как насчет твоего камня? — спросил термитец Путеводца. — Ты можешь освободить осколок парастихийного льда. Это накроет большое пространство волной глубокого холода.

— Это если я освобожу его, — сказал Путеводец. — Но я не освобожу его. Это уничтожит камень.

— Но это освободит сауриалов и предотвратит возвращение Моандера, — возразил Акабар.

— Я потратил десять лет на поиски этого камня, и еще десять лет улучшал его, рискуя своей жизнью, — холодно ответил Путеводец. — Камень содержит больше волшебства, чем большинство волшебников изучает за свою жизнь, по приказу он может вспомнить любую мою песню.

— Это может Элия, — сказал Акабар, — но ты готов рискнуть ее жизнью.

— Нет, — рявкнул Путеводец. — Я просил ее остаться, но она не сделала этого. Она решила рискнуть своей жизнью. Если она погибнет, камень будет единственным хранилищем моей музыки.

— Она забывает о себе, чтобы спасти племя своего друга, — повысил голос Акабар. — Как ты можешь быть настолько жадным, чтобы спасать этот дурацкий волшебный булыжник, а не ее жизнь?

— Акабар! — резко сказала Элия. — Остынь и оставь меня в покое. Путеводец прав. Я сама это выбрала. А что касается камня, то это камень Путеводца. Он может пользоваться им или нет по своему усмотрению.

Грифт потянул Акабара за рукав.

— Грифт говорит, что ты можешь сотворить заклинание, чтобы понимать его.

Он хочет показать тебе, как пользоваться жезлом, — перевела Элия слова мага.

Акабар сердито посмотрел на Путеводца, но позволил Грифту увести себя от барда. Два волшебника устроились у входа в пещеру. Акабар вытащил свою книгу с заклинаниями, чтобы изучить языковое заклинание.

Элия вздохнула.

— Ничего не остается, только ждать? — спросила она Путеводца.

— Мы можем петь, — предложил бард, — чтобы провести время.

* * * * *

— Я чувствую запах роз, — сказала Оливия, осматривая маленькие желтые яблоки и бросая их в рюкзак. Дракон рылся в земле, пока она собирала паданцы под старой кривой яблоней. Дракон нашел яблоню, следуя по уксусному запаху гниющих на земле фруктов.

— Поздновато для роз. Должно быть, это из-за волшебного тепла в долине.

Оливия со стоном приподняла рюкзак. Он был полон. Дракон помог ей надеть его. Затем он сунул в него пучок дикой морковки и лука, выкопанных им.

— А ты ничего не понесешь? — фыркнула Оливия.

— Я собираюсь поохотиться, — ответил паладин. — Иди обратно в пещеру.

— Элия не хотела, чтобы я оставляла тебя одного, — запротестовала хафлинг.

— Все будет в порядке, — показал Дракон. Оливия расставила ноги и уперла руки в бока, она упрямо нахмурилась.

— Ты хочешь утку? Или дикую свинью? — спросил паладин.

— Ты поступаешь так же, как и Путеводец, — сказала Оливия. — Он никогда не следует моим советам. Последний раз, когда я позволила ему поступать по-своему, его схватили орки. Не могу поверить, что ты поступаешь так же.

Дракон наклонил голову.

— Извини, — показал он.

— Извинения приняты, — сказала Оливия. — А теперь пошли. Мы можем один раз обойтись без мяса.

Дракон покачал головой.

— Я собираюсь разведать в долине, — показал он.

— Что? Ты с ума сошел? — задохнулась Оливия. — Это слишком опасно!

— Я должен это сделать, — показал Дракон.

Оливия вздохнула.

— Хорошо. Иди.

Она помахала пальцем перед грудью сауриала.

— Но, если ты не вернешься, я больше не буду с тобой разговаривать.

— Я вернусь, — пообещал сауриал. — Скажи Элии, чтобы она не волновалась.

— Я скажу, но это не поможет, — сказала Оливия. Она повернулась и начала подниматься по горной дороге к Поющей Пещере.

Дракон наблюдал, как она скрылась за поворотом, все это время принюхиваясь к запаху роз, доносящемуся со стороны кустов. Оливия забыла, что запах горя у сауриалов похож на аромат цветов. Конечно, даже острый слух хафлинга не смог различить сауриальский плач.

Паладин прошел около пятидесяти футов сквозь кусты в сторону запаха и звука. Он замер, когда увидел, кто же так горюет. В двадцати футах от него стоял еще один сауриал, самка. Она была очень похожа размером и формой на паладина, но ее чешуя была жемчужно-белой. Она была одета в изорванный черный халат, на ее головном гребне висел венок из увядшего клевера. Больше на ней не было ни оружия, ни украшений. Она собирала яблоки и складывала их в мешок.

Работа не мешала ей плакать.

Непроизвольно от тела Дракона пошел лимонный запах радости. Он прошептал по-сауриальски:

— Корал.

Белая сауриалиха повернулась к нему. Ее глаза расширились от удивления, от кожи распространился запах фиалок — запах страха.

— Победитель! — выдохнула она. — Не подходи!

Дракон подошел ближе.

— Корал, все в порядке. Я не сделаю тебе плохого.

— Ты глупец, — сказала Корал. — Почему ты думаешь, что я не причиню тебе зла? Я заражена. Я под властью Несущего Тьму.

— Я вылечу тебя, — сказал паладин. Он подошел к Корал.