Песнь победителя

Константин Крылов Песнь победителя К десятилетию выхода в свет книги Ричарда Маккея Рорти «Обретая нашу страну»

Земля плывет, как белый авианосец «Индепендент» в синем океане пространства. И хотим мы этого или нет, на капитанском мостике стоит элегантная Америка, обветренная, как скалы. Ее флаг развевается выше всех. Она это заслужила. Другого транспорта нет и не предвидится. Мы вольны только выбрать себе место: в грязном трюме вместе с бедными и варварскими режимами или в штурманской рубке, где «иглой на разорванной карте» НАТО отмечает свой дерзостный путь — курс, которым в XXI веке последует за ним все человечество.

Валерия Новодворская

Ах, Америка — это страна, Там гуляют и пьют без закуски.

Остап Бендер

Американской философии часто отказывают во внимании, обосновывая это трояко.

Во-первых, отрицается само существование какой бы то ни было «американской философии», особенно на фоне достижений философии европейской или даже восточной. Предполагается, что в Америке нет сколько-нибудь значительных философов, а те, что известны под именем таковых — в лучшем случае университетские преподаватели (если, конечно, не считать выписанных из Парижа европейских знаменитостей, вояжирующих по Новому Свету с лекционными курсами).

Между тем, подобный снобизм необоснован. Джеймс[1], Сантаяна, Дьюи, или даже Ричард Рорти вполне могут быть названы оригинальными мыслителями.

Во-вторых, «американская философия» — в том случае, если ее существование все-таки признается — третируется на том основании, что она не имеет никакого влияния даже в собственной стране, и является досужей игрой ума нескольких профессоров, неспособных повлиять даже на убеждения собственных студентов, и уж тем более не имеющие никакого веса в глазах американского общества.

Эта картина отчасти верна: непосредственного влияния американской философии на американское общество нет. Однако, философия — это не продукт массового спроса, особенно в Америке, являющейся классическим образцом сегментированного общества с хорошо выраженными стратами. Американской мыслью интересуется прежде всего американская элита, публика же приучена довольствоваться популярным фрейдизмом и тому подобной овсянкой. В очень редких случаях философские симпатии «больших людей» становятся предметом внимания широкой публики (как, например, в случае Дж. Сороса, активно рекламирующего воззрения К.Р. Поппера), но такие примеры нехарактерны. Сочинения философов интересны лицам, принимающим решения, а не лицам, исполняющим эти решения, и уж тем более — являющимся объектом исполнения чужих решений.

В-третьих, даже те, кто замечают существование какой-то «американской мысли» и признают ее значимость, зачастую склонны рассматривать ее только как продукт для внутреннего потребления, то есть как что-то наподобие бейсбола: да, есть такая забавная игра, в которую играют американцы, но какое отношение это имеет к нам?