Песнь меча

Ответ был очевиден, но это не остановило всеобщих прений. Они бессмысленно тянулись и тянулись, пока люди спорили о том, сколько войск понадобится, чтобы защитить стены. Я не принимал участия в обсуждении. Я прислонился к стене и примечал, который из танов полон энтузиазма, а который осторожничает.

Епископ Эркенвальд время от времени посматривал на меня, явно гадая, почему я не бросаю свои зерна пшеницы на общий ток. Но я продолжал хранить молчание.

Этельред внимательно слушал и в конце концов подвел итог обсуждению.

– Город, господин король, – с умным видом проговорил он, – нуждается в гарнизоне из двух тысяч воинов.

– Мерсийцев, – сказал Альфред. – Людей, которые должны прийти из Мерсии.

– Конечно, – быстро согласился Этельред.

Я заметил, что многие из танов явно сомневаются.

Альфред тоже это заметил и посмотрел на меня:

– За оборону отвечаешь ты, господин Утред. Каково твое мнение?

Я чуть было не зевнул, но ухитрился сдержаться.

– У меня есть нечто лучшее, чем мнение, господин король, – проговорил я. – Я могу изложить факты.

Альфред приподнял бровь и одновременно сумел изобразить неодобрение.

– Ну? – раздраженно спросил он, когда я сделал слишком длинную паузу.

– Четыре человека на каждый поль, – сказал я.

В поле было примерно шесть шагов[8], и решение поставить на каждый поль по четыре человека принадлежало Альфреду, а не мне. Когда он приказал строить бурги, он со свойственной ему дотошностью вычислил, сколько человек понадобится, чтобы защищать каждый, и итоговое число определялось окружностью стен. Стены Коккхэма имели в длину тысячу четыреста шагов, поэтому моя гвардия и фирд выставили для защиты тысячу человек. Но Коккхэм был маленьким бургом, а Лунден – городом.

– И какова окружность стен Лундена? – вопросил Альфред.

Я посмотрел на Этельреда, словно ожидая, что он ответит на вопрос. Альфред, увидев, куда я смотрю, тоже уставился на зятя.

Этельред подумал одно биение сердца и, вместо того чтобы сказать правду – что он понятия не имеет, – ответил наугад:

– Восемьсот полей, господин король.

– В той стене, что обращена к берегу, – грубо перебил я, – шестьсот девяносто два поля. В речной стене еще триста пятьдесят восемь. Укрепления, господин король, тянутся на тысячу пятьдесят полей.

– Четыре тысячи двести человек, – немедленно сказал епископ Эркенвальд, и, признаюсь, я был впечатлен.

У меня ушло много времени, чтобы вычислить эту цифру, и я сомневался в правильности своих подсчетов до тех пор, пока Гизела тоже не потрудилась над вычислениями.

– Ни один враг, господин король, – проговорил я, – не сможет напасть со всех сторон одновременно. Поэтому я считаю, что городу нужен гарнизон в три тысячи четыреста человек.

Один из мерсийских танов издал шипящий звук, как будто такое число было невозможным.

– Это всего на одну тысячу человек больше гарнизона в Винтанкестере, господин король, – заметил я.

Разница, конечно, заключалась в том, что Винтанкестер находился в верном восточным саксам графстве, которое посылало своих людей по очереди служить в фирде.

– И где ты найдешь столько людей? – спросил мерсиец.

– У тебя, – резко ответил я.

– Но… – начал было он и запнулся.

Он собирался заметить, что мерсийский фирд бесполезен, что фирд утратил навыки оттого, что его давно не пускали в дело, что любая попытка собрать людей может привлечь зловещее внимание датских ярлов, правящих Северной Мерсией. Вот почему мерсийцы привыкли держать головы низко и хранить молчание. Они были похожи на гончих, дрожащих в подлеске от страха – как бы их не заметили волки.

– «Но» – ничего, – ответил я громче и все еще резко. – Потому что, если человек не вносит вклад в защиту своей страны, он – предатель. Его следует лишить земель, предать смерти, а его семью продать в рабство.

Я думал, Альфред мне возразит, но он продолжал молчать. Вообще-то, он даже кивнул в знак согласия. Я был мечом в его ножнах, и он явно был доволен, что я мгновенно продемонстрировал сталь.

Мерсиец ничего не сказал.

– А еще нам понадобятся корабли, господин король, – продолжал я.

– Корабли? – переспросил Альфред.

– Корабли? – эхом отозвался Эркенвальд.

– Нам нужны команды, – объяснил я.

После захвата Лундена у нас имелся двадцать один корабль, из них – семнадцать боевых. Остальные были широкими, предназначенными для торговых плаваний, но и они могли пригодиться.

– У меня есть корабли, – продолжал я, – но им нужны команды, и в эти команды должны входить добрые бойцы.

– Ты собираешься защищать город с помощью кораблей? – дерзко спросил Эркенвальд.

– А откуда возьмутся твои деньги? – спросил я. – От обычного взимания пошлин. Но ни один торговец не осмелится сюда приплыть, поэтому я должен очистить устье от вражеских кораблей. Это означает, что нужно перебить пиратов, для чего мне нужны команды воинов. Я могу пустить в дело свои личные войска, но их придется заменить в гарнизоне другими людьми.

– Мне нужны корабли, – внезапно вмешался Этельред.