Песнь хлыста

И он бросился вниз в лощину Эль-Сиркуло. За ним последовали остальные. Слева и справа по ним палили жандармы, но если бы им удалось на полном скаку взобраться на противоположный гребень холмов и, положившись на своих коней, пробить брешь в цепи неприятеля, то они были бы спасены.

Прорвавшись сквозь цепкий кустарник на дне лощины, они взлетели почти на самый гребень, с которого было рукой подать до безопасного места, когда услышали, как кто-то спокойно распевает прямо впереди них. Кид сразу узнал голос Бенито Халиски.

И вслед за этим вершины холмов озарились вспышками выстрелов. Беглецы остановились, словно перед ними возникла скала. Кид увидел, как двое его всадников упали с коней. Эль-Капитан, не дожидаясь приказаний, круто развернулся и поскакал назад, в лощину. Оказавшись внизу, Кид бросился на землю и потянул жеребца за собой. Теперь они лежали на самом дне лощины, где наметенные вокруг песчаные барханы создавали небольшое укрытие. Туда же скатились и двое оставшихся в живых товарищей Кида.

Надежды на спасение не оставалось. Эль-Кид и его спутники оказались в огненном котле ружейных залпов. Куда ни кинь, везде по гребням холмов мелькали вспышки выстрелов; в непрерывной линии огня не было ни единого просвета.

— Ороско, это ты? — окликнул Кид.

— Я, сеньор.

— И ты здесь, Вильяхен?

— Да, сеньор.

— А Роблес с Колоньясом уже, наверно, в аду, — заметил Ороско. — Ну ничего, они ненамного опередили нас. Пока ребята отыщут дорогу, мы их догоним… Сеньор, у вас есть бренди?

— Есть, ты что, ранен?

— Так… плечо царапнуло. Пустяки.

Кид достал полную фляжку и отвинтил колпачок, Ороско не спеша поднял ее и сделал несколько глотков; на металлических боках фляжки тускло отражались звезды. И тут же с десяток пуль, взметнув фонтанчики пыли, зарылись в песок. Но броско, не обращая на них взимания, спокойно закончил пить.

Тем временем Кид достал из седельной кобуры винчестер и принялся целиться в пляшущие огоньки выстрелов. Позади себя он услышал тяжелый хруст удара, словно кто-то стукнул топором по сырой древесине.

— Что это? — встрепенулся Монтана.

— Это мой конь. Ему угодило в голову, — спокойно ответил Вильяхен. — Так что теперь, Ороско, тебе придется украсть для меня другого коня — получше.

— Когда наступит рассвет, у нас будет кое-что почище коней — крылья, чтобы отправиться на небеса, — отозвался Ороско. — Боже милостивый! Что же они так бестолково расходуют патроны!

Кид нажал на спусковой крючок. И тут же, перекрывая грохот ружей, раздался пронзительный вскрик, прервавшийся на высокой ноте.

Монтана не мешкая послал вторую пулю по мигающему огоньку, в ответ снова послышался громкий вопль.

Кид засмеялся.

— Эти идиоты палят с колена, а то и стоя в полный рост, — заметил он. — Теперь им придется залечь и дать нам немного передохнуть. А то эти псы хотят, чтобы мы не спали в нашу последнюю ночь!

— Дайте мне тоже бренди, — попросил Вильяхен. — Ух ты! Обожаю, когда мне жжет горло! Если у человека есть хорошее бренди, ружье и по кому целиться, то зачем ему беспокоиться, когда он умрет?

— Надеюсь, что одного-то вы уложили наверняка, сеньор, — проговорил Ороско. — Не то утром, когда мы отправимся в наше последнее путешествие, нам будет скучно без приятной компании. И если…

Ороско внезапно замолчал. Послышался звук, будто он хлопнул в ладоши, но Кид знал, что это такое, — ему не раз доводилось слышать, как входит в тело пуля.

Ороско поднялся.

— Сядь сейчас же! — велел ему Кид. — Куда тебя ранило?

— В живот, — прошептал он. — Прощайте, друзья!

— Тогда прощай! — отозвался Кид.

И Ороско пошел вперед, волоча за собой ружье. Вскоре они потеряли из виду его силуэт, медленно поднимавшийся вверх по склону.

Потом, где-то на середине холма, послышалась стрельба.

— Он почувствовал, что умирает, и открыл огонь, — сказал Вильяхен. — Он герой, наш Ороско!

Внезапно ружейные залпы загромыхали с новой силой. Пули больше не летели туда, где прятались Эль-Кид и Вильяхен, потому что жандармы сосредоточили весь свой огонь на середине холма, в той его части, где сейчас находился Ороско.

Затем огонь Ороско переместился выше, значительно ближе к вершине.

— Смотрите! — воскликнул Вильяхен. — Он ползет все выше и не перестает стрелять. В нем теперь не меньше дюжины пуль… Все, он замолк… Он больше не двигается… О Господи! Господи! Какого человека убили!

Кид ничего не сказал. Слизнув с губ пыль, он прицелился в направлении очередной вспышки, нажал на спуск. И снова в ответ закричали от боли. Стрелявший в противоположную сторону Вильяхен спросил:

— Сеньор, как вам удается попадать в этих чертовых жандармов?

— А я как кошка, — пояснил Кид, — вижу в темноте. Ты целься пониже… Еще ниже, Вильяхен. Пуля пройдет сквозь песок.

— С них достаточно, — заметил Вильяхен. — Они прекратили стрельбу, будут дожидаться утра. Ну что ж, до утра мы подберем себе еще парочку партнеров для танца, верно, сеньор?

— Точно, мы заставим кое-кого из них поплясать!

— Слава Богу, что перед тем, как отправиться в мир иной, Ороско успел промочить горло, — произнес Вильяхен.