Пешком до Луны

И вот, мы оказались в теплом холле больницы. Белые стены, металлические скамьи, десятки больных с унылыми лицами и вечно спешащие люди в белых халатах вызывали у меня отторжение и неприятие. В больницах всегда трудно быть счастливым. Это практически невозможно. Но несмотря на это, сегодня я здесь. По одной простой причине – узнать, что так мучает и одновременно занимает все мысли того, кто привел меня сюда.

– Адам Бенсон. Навестить Шерил, – сказал Адам медсестре за стойкой в центре холла.

– Сегодня вы не один, – улыбнулась в ответ девушка. – Шерил будет рада гостям, – добавила она, протягивая два пропуска.

Мы поднялись на пятый этаж больницы и пошли по казавшемуся бесконечным коридору. Прошли первую, вторую, третью дверь. Но все это было не то. В один момент Адам замедлил шаг и остановился возле палаты под номером 515.

– Это здесь, – тихо сказал он и отворил дверь.

– Адам! – восторженно сказала сидевшая на кровати девочка. Увидев меня, она перестала улыбаться, подогнула колени и уткнулись в них подбородком, сжимая игрушку в руке.

– Знакомься, моя сестра Шерил. Мой маленький человек дождя.

Я навалилась плечом на стену, скрестила руки и сказала:

– Так вот в чем причина твоего отъезда… Адам, она чудо, – помолчав, чуть слышно добавила я.

С кровати на меня испуганно и удивлённо смотрела девочка в розовой пижаме со слониками и куклой Барби в руке. Той самой куклой, которую пару дней назад ей подарил Адам. Шерил было четырнадцать лет, но развитие ее остановилось примерно на уровне семилетнего ребенка. Выглядела она тоже совсем малышкой. Худенькое, хрупкое создание. Она была человеком дождя, как сказал Адам. Его собственным, белокурым, веснушчатым человеком дождя.

Тридцать минут она молчала, а Адам мягко рассказывал ей, что я хорошая и меня не стоит бояться.

– Привет, я Шерил. Ты любишь Барби? – внезапно ответил маленький человечек и протянул мне такую же маленькую ручку.

– Привет, Шерил. Не поверишь, я их просто обожаю! – ответила я и пожала крошечную ладошку.

– Я люблю только светловолосых кукол. Таких же как я и ты.

– Могу я посмотреть твою чудесную Барби?

Шерил отдернула руку, спрятала куклу под подушку и снова упёрлась подбородком в согнутые колени.

– Единственное, что ей никогда не надоедает, – куклы, – пояснил Адам. – Шерил готова играть с ними часами. Но она почти никому не разрешает брать их. Говорит, кукла – это как имя или голос. То, что у тебя никто не вправе забрать.

У Шерил еще в раннем детстве диагностировали аутизм. Но отличается она от других людей не только тем, что в четырнадцать думает, как семилетний ребенок. Она искренняя, честная. Она настоящая. Со своими тараканами в голове, с особым видением мира и огромной коллекцией кукол-блондинок.

Сейчас Шерил была в лечебнице, потому что в прошлом месяце она чуть не выпала из окна, пытаясь спасти вылетевшую куклу по имени Паулина. Родители очень переживали, но не могли находиться возле нее круглосуточно. Было решено, что в больнице Шерил будет лучше. Несколько недель она поживет под присмотром санитаров, а потом все семейство Бенсонов переберется в Европу.

– Самолёт через неделю, – сказал Алекс, когда мы вышли из палаты. – Папа снял дом в Италии. Говорит, там есть специальная международная школа для детей-аутистов.

– Адам, – я обняла его за плечи и добавила: – Я буду невыносимо скучать.

– Я тоже, Мишель, – он гладил меня по волосам и крепко прижимал к себе. – Не натвори тут ничего без меня, – шутливо произнес он.

Я нежно поцеловала его в щеку.

– Завтра я приду сюда снова и подарю Шерил свою любимую куклу – мою лучшую подругу с первого класса, её зовут Розамунд.

– Уверен, она будет счастлива как никогда.

Я услышала звук телефона. Звонила Дебби. Я взглянул на экран и, готовясь нажать кнопку подтверждения, сказала:

– Ещё увидимся, Адам Бенсон.

Взяв трубку, я услышала знакомый властный и резкий голос. Но в этот момент мне было совершенно все равно, что говорит Деб. Я думала только о тайне, которая мне только что открылась. И я отнюдь не была счастлива тому, что узнала. Вся эта больничная история поставила меня в тупик. Я не знала, как реагировать, что говорить и нужно ли вообще что-то говорить.

На следующее утро я первым делом открыла толстый, исписанный дневник.

11 февраля. Мой милый человек дождя.

Вчера я познакомилась с сестрой Адама. Её зовут Шерил, у нее аутизм, и до вчерашнего дня я не подозревала о её существовании. Общаться с ней было и правда трудно, но это и придало нашему разговору особую прелесть. А может, вовсе и не прелесть.

Я рыдала всю ночь. То ли от того, что Шерил больна, и я никак не могу ей помочь, то ли от того, что Адам навсегда уезжает в Европу, и теперь наше общение ограничится социальными сетями.