Пешком до Луны

Странно, но я немного волновалась перед знакомством с остальными ребятами. Да, мне удалось поладить с Вандой, но что будет с остальными… Пока немного жутковато. Хотя с чего бы?

Взволнованная и пока что семнадцатилетняя

Мишель Д. Брэй

Я захлопнула дневник, убрала его в ящик своей тумбочки и побежала на занятия.

– Работа над сценарием – это вовсе не то развеселое занятие, каким вы его считали в своих школьных театральных кружках, – говорил наш преподаватель по киноискусству, мистер Говард Джонсон. Он показался мне очень злым человеком. Таким, будто бы сама жизнь его обезоружила, прижала к стене и заставила дать показания против самого себя. Обычно у таких людей как мистер Джонсон, своя, не похожая ни на чью история. И обычно она заканчивается не фразой «и жили они долго и счастливо». Мои рассуждения прервал громкий голос. – Юная леди, вы будете молчать или всё-таки ответите на мой вопрос?

Я оглянулась, ища поддержки со стороны новых одноклассников, но все только смотрели на меня непонимающим взглядом.

– А… Можете вопрос повторить? – смущённо ответила я.

Мистер Джонсон раздраженно выдохнул, скрестил руки и продекламировал:

– Как пишут сценарий для ситкомов, юная леди?

– Для ситкомов? Эм… Я думаю, что… Наверное, это…

– Я думаю, что, наверное, может быть… Вы совершенно бесполезны.

Кто-то в классе усмехнулся.

– А вам, молодой человек, отчего так смешно? Или, может быть, вы расскажете нам про сценарий ситкомов?

– Эм… – сказал парень. – Простите, Говард.

– Для тебя мистер Джонсон.

– Мистер Джонсон, – едко заявил парень.

– Ну и как же тебя зовут, умник?

– Пэрри. Но для вас мистер Пэрри.

Класс захохотал. Я обернулась. За последней партой вальяжно сидел, вытянув ноги, высокий, мускулистый парень в джинсовой рубашке. В руке он крутил шариковую ручку. Доволен собой Пэрри был невероятно. Но что-то в нём настораживало.

– Ах, это вы. Двадцати двух летний победитель чемпионата по сёрфингу, сын миллионера, а сегодня – постоялец нашего скромного лагеря. Ваше величество, – искажая каждую букву говорил Говард. Он был не из тех, кто при виде сыночка богатых родителей падал ему в ноги с мольбами о прощении. Джонсон мне нравился, хоть он и был злодеем, обиженным на весь мир.

Пэрри встал и демонстративно поклонился.

– Рад представиться, Говард, – он повернулся на нас и снова поклонился. – Друзья.

– Да, актерского мастерства вам не занимать. Но насколько хорошо вы разбираетесь в режиссерском деле? – Джонсон задумчиво склонил голову. Через пять секунд он шумно выдохнул, хлопнул ладонями и сказал: – Итак, а теперь поднимайте свои пятые точки. Раз никто из вас, идиотов, не разбирается в ситкомах, сегодня мы идем на съёмки.

По аудитории прошёл гул удивления и восторга.

– Давайте-давайте! Съемки ждать не будут.

– С ума сойти! Настоящие съемки! – подсев ко мне в автобусе, выпалила Ванда.

– Да… Не прошло и три дня, а я уже рада, что поехала в этот лагерь.

– А ты видела того милашку? Который на Джонсона рыпался?

– Пэрри?

– Да. Он слишком крут, детка. И слишком привлекателен. Но горячий, зараза. Будто бы запеченная картошка.

– Оригинальное сравнение парня с картофелем, – засмеялась я. – Хочешь с ним познакомиться?

– Да что ты… Ну, конечно, блин, хочу! Ещё спрашиваешь… А я придумала. Давай мы пригласим его сегодня на нашу маленькую вечеринку, а ты побудешь моим штурманом.

– Штурманом? Ванда, ты с ума сошла! Кстати, тебе не кажется, что он какой-то совсем отмороженный… Ты не боишься за наши вещи?

– Брэй, он же сыночек богатеньких родителей. Ему по статусу положено быть наглым, грубым и в конец отмороженным. Не дрейфь! Вот увидишь, такие люди делают любую вечеринку только лучше!

– Ну… Ты права! Я ведь обещала себе веселиться и не быть занудой.

– Вот-вот, Брэй! Не занудствуй!

– Я согласна.

– Она согласна! Вы слышали? Согласна! – заголосила Ванда на весь автобус.

– Ванда, уймись, – смеясь, пыталась успокоить её я.

Я не могла поверить самой себе. Впервые после всего того ужаса, что я пережила за последние недели, мне было просто хорошо. Мне было весело. Весело с девушкой, с которой я была знакома два с половиной дня. И мне это нравилось!

В голове не было лишних мыслей. Было только искренне счастье от осознания того, что всё в жизни наладилось.