Пешком до Луны

Вернувшись домой в день, когда мы с Ричи отправились в «Кровавую Мэри», папа был расстроен. Маме он сказал, что на работе дела идут не совсем хорошо. Что, когда он сидел на собрании, его вдруг вызвали в офис. Опасный преступник сбежал из-под стражи.

Да, частично это была правда. Но мучило Рональда совсем другое. Его разъедала мысль о завтрашнем ужине с Роксаной. Когда-то они думали, что будут любить друг друга вечно. Но это время давно прошло. Теперь у него есть своя семья. Зачем она заявилась в этот город? В эту школу? Чего она добивается?

Мужчину может сломать только женщина. Только это создание способно убить мужчину изнутри.

«Женщины – самое лучшее, что случается с нами, и самое страшное из всего, чего мы боимся», – это я прочитала в дневнике одного своего хорошего друга. С ним вы познакомитесь немного позже.

А сейчас перенесемся в день, когда состоялся тот злополучный ужин.

– Дорогая, прости, пожалуйста, но сегодня я буду поздно. На работе завал, уже не знаем, что делать.

– Ничего страшного, – мама поцеловала папу в щеку и добавила, подавая контейнер, – я собрала тебе ужин, вот, держи.

– Ванесса, – улыбнулся папа. – Вот за что я тебя люблю. Люблю больше всех на свете.

Я наблюдала эту картину с лестницы. Ведь я была наказана.

«Такие счастливые».

Как хорошо. Я не знала, что папа врёт.

Рон вышел из дома, сел в машину, и улыбка на его лице исчезла. Будто бы её и не было никогда. Он поехал на работу, зная, что через несколько часов пойдет в ресторан с другой женщиной. И хотя он понимал, что совершенно её не любит, что это просто-напросто ужин, его что-то ужасно мучало, держало в напряжении.

Но вот, поворот ключа, гулкий звук мотора, шуршание колес. Вперед. И что бы там ни было. Вперед.

Она вошла своей плавной походкой. Подол шикарного черного атласного платья был украшен серебристыми блестками. Декольте выглядело слишком неприличным, но её это вряд ли смущало. Гордо задрав голову, она плыла по небольшому залу. Бедра покачивались в такт музыке, звучащей из колонок и раздававшейся по всему «Континенталю».

«Континенталь» выглядел потрясающе. Своим белоснежным кафельным полом, черными стенами, расписанными золотом, массивными люстрами, живыми цветами по углам и аккуратными круглыми столиками с идеально выглаженными белыми скатертями он не мог не привлекать внимание самых требовательных критиков. Континенталь давно обосновался в тройке лучших заведений города. Когда-то он был просто кафе, одним из многих, где школьники ежедневно зависали после занятий. Там, кстати, зависали и Рональд с Роксаной. Сегодня они вернулись. Только нет уже плетеных кресел и колы с картошкой фри. Вместо этого – элегантные стулья из черного дерева, а на столах – фуагра и мидии.

Публика сегодня собралась самая изысканная и требовательная: бизнесмены заканчивали решать рабочие вопросы, угрожая самим себе раз и навсегда отключить телефон и страшась сделать это на самом деле, в то время как их подруги заказывали самые дорогие коктейли, дымили кальянами и делали тонны типичных снимков.

Рон сидел в самом центре ресторана и, когда Рокс подошла к столику, не встал и не подвинул для неё стул. Нет. Он даже не взглянул на причину своего прихода сюда.

– А раньше ты был романтиком. Помнится, всегда таскал меня сюда после уроков, – с ехидной улыбкой заметила Роксана, присаживаясь на стул.

– То было раньше… Но давай, выкладывай, что ты хочешь. И побыстрее. Дома меня ждет жена.

– Рони, не кипятись. Я пришла всего лишь поговорить о нашем сыне.

– Рокс…

– Мы не можем скрывать это вечно. Он есть, и ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать.

– Я думал, мы решили этот вопрос много лет назад. Я не готов был стать отцом, и вряд ли смогу стать им сейчас. Спустя двадцать лет.

– Рон, – начала Рокс, положив свою руку на руку Рональда. – Киту нужен отец. У него сейчас трудный период… – Рон выдернул свою руку. Рокс укоризненно посмотрела и продолжила неуверенно, потупившись в стол. – Он не хочет общаться со мной, своей матерью. Он сказал, он сказал… Он сказал, что я ему больше не мать…

– Рокс, решай свои проблемы сама. У меня двое дочерей и любимая жена. Я не могу рисковать всем из-за парня, о котором совершенно ничего не знаю, – Рон встал из-за стола и готов был отправиться к выходу.

– Рон, он в тюрьме! – выкрикнула Рокс.

Рональд остановился.

– В тюрьме? Роксана, что случилось? За что? Так, ладно… Мы попробуем решить этот вопрос… Я поговорю с местными властями, дам денег на адвоката…

– Ну, может быть, я переборщила насчет тюрьмы… Его посадили на трое суток за избиение. Вчера он напал на моего любовника. Накинулся на него ни с того, ни с сего. Честно, не понимаю, как…

– Рокс! Ну что же ты драматизируешь. С парнем всё будет в порядке. Отсидит три дня, протрезвеет и поймет, что был неправ.

– Рони, ну помоги его выпустить, молю тебя! Если он не вернется в колледж, его выгонят. И какого черта мне тогда делать? Этот девятнадцатилетний болван совершенно неуправляем.

– Нет и ещё раз нет…