Пешком через Ледовитый океан

Аллана ничуть не обескуражило, что ему сразу же после возвращения из Арктики, где он пробыл длительное время, надо мчаться со скоростью 80 миль в час в Лондонский аэропорт, чтобы успеть на рейс в «Ultima Thule».[6] Я сидел за рулем. Началась отчаянная спешка, но в последние минуты возникло столько препятствий, что мне пришлось отменить свой полет. Это происходило 17 октября. Роджер и Аллан улетели, а я вернулся к своей работе.

Нам нужно было вылететь из Лондона до 17 октября, потому что в поселок Канак, находившийся в 80 милях к северу от Туле – американской стратегической военно-воздушной базы, мы должны были попасть до 24 октября. Нам надо было построить хижину, прежде чем солнце покажется там в последний раз в этом году. Выбор места определился тем, что я хотел провести зиму вместе с полярными эскимосами, которых в наше время осталось немного. Они живут здесь вокруг пяти поселков, из которых Канак – самый большой; он является также административным центром округа Туле. Там, насколько мне удалось выяснить в Копенгагене в министерстве по делам Гренландии, а также в гренландском департаменте торговли, проживало несколько датчан, имелись радиостанция и больница. Значительно больше я знал о поселке Сьорапалук, так как его жители были описаны в книге француза Жана Малори, изданной в 1955 году. Эта книга – «Последние короли Туле» – представляет собой чрезвычайно интересное описание зимовки автора среди полярных эскимосов. По первоначальным планам я собирался зимовать в этом поселке, но затем мне пришлось отказаться от этого только из-за плохой связи со Сьорапалуком. Сюда заходит лишь одно судно в год. Если не считать случаев крайней необходимости, то базирующиеся в Туле вертолеты военно-воздушной спасательной эскадрильи прилетают сюда с праздничным визитом только на рождество, между тем как в Канак они прилетают довольно часто даже зимой.

Весь основной груз, в том числе сборная хижина и запас жидкого топлива, был послан в Туле из Монреаля раньше на ледоколе канадской береговой охраны «Джон А. Макдональдс Остальной груз был разделен на две партии и отправлен в Туле через Копенгаген рейсовым самолетом скандинавской авиационной линии. При любезном содействии американцев нам удалось все экспедиционное снаряжение переслать вертолетами военно-воздушной спасательной эскадрильи из Туле в Канак, где с разрешения датского правительства мы должны были основать наш зимний лагерь.

Мой день рождения (мне исполнилось тридцать два года) ничем не был отмечен. Новый предельный срок вылета – 31 октября – приближался. Я носился с бешеной скоростью, пока у меня не начинала кружиться голова; впрочем, заседаний комитета тогда уже не было, так как официально я числился уехавшим в экспедицию и, следовательно, оставаясь в Англии, крал время у самого себя.

Ежедневные поездки – 260 миль до Лондона и обратно – губительно сказывались на нервной системе, и я часто добирался до конечного пункта в таком напряженном состоянии, что должен был полчаса, а то и больше никуда не показываться, пока не приходил в себя и не прекращалась непроизвольная дрожь. Пользуясь на станциях обслуживания телефонами-автоматами, я диктовал телеграммы или передавал моим секретаршам кучу инструкций. Часто я останавливался и звонил по телефону родителям, чтобы уточнить время моего приезда в Личфилд, и они бросали любую работу, которой были заняты, и принимались раскладывать в безукоризненном порядке нужное мне снаряжение или же паковать по моим указаниям сотни предметов экспедиционного оборудования самой неудобной формы и наклеивать на ящики ярлыки.

В пятницу 18 октября я перевез свою картотеку из Личфилда в библиотеку сэра Вивьена Фукса и объяснил секретарше систему, с помощью которой я мог отыскать среди многих тысяч писем, находившихся теперь в картотеке, то, которое мне было нужно. Этот уик-энд был самым напряженным в моей жизни, однако в понедельник утром все было закончено, и я, в состоянии полной прострации, поехал в аэропорт.