Пешки

– Не то слово, дорогая! В очередь встают! И непонятно, зачем. На страх не похоже, судя по всему, благодарить нужно украинское телевидение, сделали героев. Три дня назад я полностью прочувствовала их героическую тактику, – продолжала рассказ Зина. – Приехали среди ночи, выдернули из постели, дали полчаса нарядиться. А пока я одевалась, мои родители их кормили. Привезли за город, в дом отдыха – сейчас там дом отдыха славной нацгвардии. Завели в огромную комнату, а там «нациков» бойцов тридцать и девочки, которые ко мне на танцы ходили. Сидят, смеются, смотрят на меня нагло. Под наркотой, по всей видимости, были. Ну, говорят, нам сказали, что ты очень хорошо танцуешь. Танцуй, говорят, да так станцуй, чтобы встал, и ржут, уроды. Ну я начала танцевать, злюсь, смотрю на девочек, а они так военных обрабатывают, как будто всю жизнь этим занимались. Потом «нацики» на меня накинулись и всей толпой по мне прошлись, ублюдки. Девочки смотрят и смеются. Это, наверное, самое страшное: видеть девочек, которые неделю назад меня тетей называли, а сейчас стоят и смотрят, как меня имеют. Потом связали и в подвале бросили. Где-то через час открывается дверь, стоит Маша, девочка из группы, с тремя «нациками» и говорит: «Мы решили здесь туалет сделать» – и первая на меня помочилась, представляешь! Стыдно и ужасно. Военный все на видео снимает, говорит, мы твоему «сепару» покажем, пусть порадуется.

Взгляд девушки был жесток, она неподвижно смотрела в одну точку, и лишь губы продолжали рассказывать страшное.

– Зина, это ужасно! Боже мой, дорогая! Ну нужно что-то делать. Давай сбежим, вместе соберемся и уедем сегодня, сейчас.

– А куда ехать, Кать?

– В Россию.

–Ты хоть понимаешь, что эти гады с моими родителями сделают? Нет, останусь, мне уже все равно. А ты уезжай, как только будет возможность, уезжай. Кстати, ты помнишь Арсения, хозяина сауны? – они слегка улыбнулись, вспомнив толстого одноклассника, который начинал заикаться, как только заговаривал с девчонками. – У него тоже история произошла. Когда «нацики» в город зашли, он им – и сауну бесплатно, и девочек для них сам оплачивал, обезопасить себя хотел. Поехал в Киев. На первом же посту его крутой внедорожник отжали, сказали, что на нужды АТО. Он начал объяснять, что он в городе с нацгвардией дружит и помогает им. Ему сказали «спасибо». Он начал настаивать, чтобы тачку вернули. Его избили так, что он день лежал у блокпоста, в себя приходил. Потом на попутках добрался до города, начал жаловаться своим нацистским покровителям. Они сказали: разберемся. А ночью ему кто-то гранату в квартиру закинул – сейчас в больнице при смерти лежит.

– Ужасно, – вздохнула Катя.

– Слушай, Катюха, мне пора, нужно родителям продуктов купить. «А ты давай вали отсюда при первой же возможности», – прошептала Зина, когда они обнялись на прощанье. – Приедешь в Россию – расскажи людям, что здесь происходит, пусть знают правду.

Зина ушла. Катя думала о том, что она услышала от подруги. Стало еще страшнее. Катя думала, что она одна такая невезучая, считала, что просто не повезло. А оказалось, что

весь город стонет от зверства этих ублюдков. «Это что, конец света? Как такое вообще возможно? Украинец делает с украинцем такое. О Боже, за что?» – завыла девушка и громко зарыдала, у нее началась истерика. Артем тихонько подошел к маме и потрогал ее.

– Мама, не плачь.

Катя не слышала своего сына. Мальчик постоял рядом с мамой, подумал и тоже заплакал…

ЗАХАР

После неудачного прорыва из Славянска они с Егором добрались до поселка, где стоял небольшой отряд ополчения, состоящий из местных жителей. Командир отряда, узнав, откуда они вернулись, очень удивился, сказав, что по их данным, из батальона прикрытия никто не выжил. Ополчение Славянска под командованием Иваныча ушло в Донецк, где они совместно с другими подразделениями защищали город от карателей.

Захар связался с Иванычем. Тот, услышав Захара, очень обрадовался и предложил выслать за ними транспорт. Парень отказался, сказав, что доберутся самостоятельно.

Николай, командир отряда, где находился Захар с Егором, рассказал ему, что к Иванычу появились вопросы: многие из руководства ДНР и ЛНР им недовольны и есть идея сместить его с должности начальника обороны региона.

– Охренеть! – ругался Захар. – Вместо того чтобы воевать, мы начинаем разборки между собой устраивать. Сами же над «украми» смеемся, когда они власть между собой поделить не могут, и теперь сами же уподобляемся им. И за что, Николай, его так невзлюбили? За то, что, благодаря ему мы смогли долгое время удерживать город? Пока мы там сдерживали подразделения нацгвардии, вы смогли усилить свои силы.

– За то, что Иваныч город сдал, – ответил Николай и затянулся сигаретой. – Ты знаешь, что вслед за этим городом «укры» пошли в наступление. Мы отступаем. Если так пойдет, через неделю Донецк сдадим. Сейчас, говорят, СБУшники и нацисты творят в Славянске и других оставленных городах страшные вещи с жителями, которые остались и поверили нашим словам, что мы будем стоять насмерть, а врага не пустим.