Пешка в чужой игре

!Увеличение характеристики Броня Стикса на 18 очков!

!Увеличение характеристики Познание скрытого на 11 очков!

!Увеличение навыка Владение Шпорой на 37 очков!

!Увеличение навыка Легкая атлетика на 10 очков!

!Увеличение навыка Тяжелая атлетика на 10 очков!

!Повышение показателя Защита +1!

!!!Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!

Белке за отрядное убийство тоже накинули 5 очков опыта и подтянули вверх какие-то характеристики.

Спрыгнув с крыши, я быстренько выгреб содержимое спорового мешка. Добытые споран и комок паутины рассовал по карманам штанов. Подхватил свесившуюся с края спутницу, помог ей спуститься. И мы наперегонки рванули к открытому выходу.

Глава 28

Глава 28, в которой охотники превращаются в добычу и я отчаянно кричу

Не разбирая дороги, мы неслись по лесопарку, как угорелые. Ветки деревьев хлестали по лицам, прутья кустов путались в ногах, мы спотыкались и хватались за стволы, чтоб устоять на ногах, и бежали дальше. Царапины на лицах, ушибы на ногах и сбитые в кровь о кору пальцы — это сущий пустяк, по сравнению с зубами и когтями висящей на хвосте стаи. Голодное урчание самых шустрых тварей раздавалось уже совсем близко.

А ведь все так хорошо начиналось…

Двумя незаметными мышками мы прошмыгнули через дорогу и скрылись в густом орешнике лесопарка.

Поблуждав пару минут в затянутой паутиной чащобе, выбрались на достаточно широкую лесную тропинку и спокойно зашагали по ней вглубь леса.

Минут через пять тропа вывела нас на полянку, размером с волейбольную площадку. Я первым заметил движение в зарослях высокой травы, схватил за рюкзак идущую впереди Белку и потащил обратно на тропу.

— Какого?!… — начала было возмущаться девушка и тут же замолчала, тоже разглядев скачки тварей в траве.

— Следи, чтобы сзади никто не напал, — шепнул на ухо спутнице, отправляя ее за спину и с извлеченной из инвентаря Шпорой приготовился отбиваться на краю тропы.

По шевелению травы, вычислил приближение пяти тварей. Поскольку на поляне все они располагались в разных местах, выскочить на меня должны были по очереди с интервалом в одну-две секунды.

Первую тварь даже толком не успел разглядеть. Вынырнув из травы, она атаковала в высоком прыжке, ощерившись зубастой пастью. Брошенный наперехват диск Шпоры шутя срубил ей обе передние лапы и половину нижней челюсти. Обливающаяся кровью тварь рухнула в кусты слева и забилась в агонии.

Прыгнувшая следом за первой, вторая тварь почти до меня дотянулась. Шпора упокоила ее, развалив практически пополам в районе тощего живота. Эту тварь я успел рассмотреть, и даже прочел пару строк информационного описания. Зараженный пятого уровня, до перезагрузки бывший обычной собакой — не из благородных, простой двортерьер — превратился в вечно голодного прыгуна, с неумещающимся в пасти частоколом новых акульих зубов, и по-обезьяньи удлинившимися пальцами на когтистых лапах.

Третья и четвертая твари атаковали одновременно. Одна прыгнула, метя зубами в горло. Вторая метнулась в ноги. Шпорой успел снести башку верхней. Нижней же добраться до ног помешала неожиданно вступившая в схватку Белка.

Поднырнув у меня под локтем, девушка рубанула топориком тварь по носу. И тут же поплатилась за свой подвиг зверски располосованной правой рукой. Сбитая топором тварь в падении отомстила обидчице росчерком длинных когтей.

Рухнувшая сверху Шпора добила лишенного обоняния прыгуна. А скулящая от боли Белка, выронив из мигом онемевших пальцев топор, отвалилась обратно за спину и стала баюкать здоровой рукой раненую.

Последний прыгун оказался здоровым, как матерый кабан. Судя по впечатляющим размером и отличного от других уровню, он в стае был вожаком. Но его габариты не произвели на меня впечатления. В лобовом столкновении у шестерки против десятки нет шансов. Я вбил в пасть налетевшего вихрем вожака Шпору и, приподняв, заставил тварь захлебнуться собственной кровью из размочаленного в лоскуты горла.

Перед глазами загорелись строки длинного победного уведомления, но я их тут же сморгнул, отложив чтение на потом. И убрав Шпору, занялся раненой рукой спутницы.

Перво-наперво заставил Белку выпить живца. Затем, воспользовавшись ее острым кухонным ножом, срезал побуревшие от крови рукава куртки и кофты. Омыл глубокие царапины пивом из вскрытой банки, протер спиртовыми салфетками и, вооружившись иголкой с заранее вдетой ниткой, стал зашивать.

— Ай, ай! Пожалу… уй, уйя! Хва… ай, ай! — стонала болезная, каждый раз, когда иголка буравила края раны и стягивала их крепким стежком.

— Поздравляю с боевым крещением, — хмыкнул я, продолжая орудовать иглой.

— Да в жо… ой, ой! пу… уй, уй!

— А будешь ругаться, я тебе еще и рот зашью.