Пешка королевы

После целителя в палату заглянула девушка – наверное, медсестра, или как это здесь называется? Она была человеком, и смотрела на меня, как на бога. Полагаю, нам обоим было одинаково неловко.

– Господин, вот твой рецепт. Мастер И́нгер его только что выписал. Ой, я сейчас тебе заготовки для зелья принесу! Или лучше сами зелья? Я и зелья могу, ты только скажи!

Я спросил у нее про Нила – оказалось, его уже выписали.

– Такой вежливый демон, – говорила девушка, пока расставляла на прикроватной тумбочке зелья. Ряд их получался длинным. – Я даже не знала, что такие бывают!

Я улыбнулся, и она совсем расцвела. Симпатичная, русая, со вздернутым носиком и озорным взглядом. Помню, подумал, что Сэву она понравилась бы. Я и сам, глядя на нее, на мгновение почувствовал нечто вроде… Ну…

Но это быстро прошло.

– Вот, господин, готово. Мастер Ингер уверяет, что ты здоров и можешь возвращаться домой. Твой слуга сейчас принесет одежду и артефакты, – девушка оглянулась на Ори, и тот кивнул.

Когда они ушли, я сел на постели и с наслаждением потянулся. Не чувствовать слабость было приятно. Знать, что здоров – тем более. А возможность вернуться домой, что бы я ни считал сейчас домом – еще лучше. Больниц я боялся с детства. У нас на Острове это серые, часто грязные здания, где пациенты лежат в комнатах по десять-пятнадцать человек. Неудивительно, что многие предпочитают лечиться дома. Говорят, в больницах умирают чаще. А уж врачи! – от одного их вида хочется поскорее отправиться на тот свет. Помню, когда водил на обследование Тину, к нам вышел мужчина с огромными руками и кровью на сером фартуке. Ни дать ни взять мясник. Я и не ждал, что он нам чем-то поможет.

В Нуклии, как я позже узнал, все совсем не так. Но раз обжегся – потом всю жизнь дуешь на воду. Врачей я до сих пор боюсь и предпочитаю лечить себя сам. Или в крайнем случае обращаться к друзьям, благо целителей среди них хватает. Но я забегаю вперед.

Как бы я по привычке ни представлял больницу, в моей палате все было по-другому. Во-первых, она оказалась чистой. Во-вторых, просторной и светлой. В Арлиссе не скупились на дорогие материалы, вот и здесь в интерьере хватало драгоценного нуклийского стекла, усиливающего магию, белого дерева (тоже неплохой волшебный проводник) и мрамора (его в Междумирье просто очень любят). Чисто, светло, не так уютно, конечно, как в общежитии, но все равно роскошно. Если в моей спальне все пространство занимала кровать, то здесь – демонические артефакты, большинство из которых я видел впервые. Коробки, в которых кто-то пищал, светящиеся шары, трубки, подставка с закрытой шкатулкой. Да, к таким больницам я точно не привык.

Рецепт по-прежнему лежал на столе рядом с флаконами. Мне полагалось все это пить неделю в разных количествах и в разное время. Как бы не забыть!

А сбоку, на прикроватном столике лежала ониксовая подвеска. Я чуть не вскрикнул от радости при виде нее. Слава богу! Кто бы ее ни вернул, – спасибо! Я прекрасно осознавал, что без этого артефакта буду совершенно беззащитен не только на следующем испытании (хотя до него еще дожить надо было), но и на уроках.

Подвеска приятно нагрелась, коснувшись кожи, и сама нырнула под воротник ночного костюма. Я облегченно вздохнул. Тут дверь осторожно приоткрылась. В щель протиснулся, балансируя под грузом коробок, Ори.

– Господин, простите за задержку, – сказал он на языке Острова, – я должен был сразу забрать ваши вещи, а теперь вам приходится ждать и…

– Ори, пожалуйста! – перебил я. – Как ты?

Он робко взглянул на меня.

– Все хорошо, господин. Разрешите?..

Я встал, и он тут же принялся расстегивать пуговицы ночной куртки (как будто я сам не мог!).

– Ори, с тобой точно все в порядке?

Он замер и быстро огляделся, как будто ожидал найти шпиона или убийцу. Потом подошел вплотную и шепнул:

– Не делайте так больше. Никогда.

Я тоже огляделся. Магии вокруг было много – целительской; она ярко-синяя и пахнет грозой, ее ни с чем не спутаешь.

– Ори, нас не подслушивают. Я ничего не чувствую. Правда. И я не понимаю, чего я не должен делать?

Он накинул на меня сорочку, снова взялся за пуговицы – теперь из черного жемчуга, а не серебра. И сказал по-прежнему тихо:

– Вы пришли за мной. Сами. Вы не должны были. Понимаете?

– Понимаю, – я отодвинулся и склонился над шкатулкой с артефактами. Не уверен, что Ори вообще мог к ним прикасаться. Браслет Арлисса и клипса-змея для связи с куратором и группой были тут, ничего не пропало. – Но ты ошибаешься.

И тут же вздрогнул, потому что Ори схватил меня за руку и, дернув, развернул к себе.

– Послушайте, я не могу быть вам другом, – твердо сказал он, глядя мне прямо в глаза, что само по себе уже было по нуклийским меркам вызовом. – Мы не равны. Вы – маг, я – человек. Мы не можем быть равны. Вы не должны рисковать собой из-за меня. Я не должен значить для вас больше, чем эта сорочка. А лучше даже меньше, потому что я не так дорого стою, – добавил он, улыбнувшись. – Вы понимаете?

– Понимаю, – повторил я. – Но не согласен.