Пеший город

Сидят, воркуют. Или щебечут. Чирикают, одним словом. А тут как раз знаменосец. Засел в кустах, расположил знамя горизонтально, чтоб, чего доброго, и парня вместе с девкой не увести, и затаился. Дожидается подходящего момента.

И дождался, что вы думаете. Парень, щебетун этот, отлучился за сигаретами (а ведь сколько о вреде курения было говорено!), и тут-то знаменосец вышел из кустов и взметнул над девушкой свое знамя.

Та, конечно, устремилась за знаменем.

Расписались они без очереди, без очереди получили квартиру, обстановку. Сыграли свадьбу — и живут. Детей рожают, родителей уважают. Дети под знаменем научились ходить, а без знамени они бы долго еще не умели.

Счастливая жизнь, ничего не скажешь.

Правда, по ночам, когда не было видно знамени, бабенка эта любила другого человека. Того, что навеки отлучился за сигаретами. Она любила его всю ночь, все темное время суток. А утром муж выходил к завтраку, неся знамя перед собой, и она устремлялась к нему, чтобы целый день быть с ним счастливой.

Ну, не целый день, конечно. Не мог знаменосец сидеть дома под знаменем, были у него и другие заботы. Люди уже привыкли ходить под знаменем, голову на него задирать. Когда голова задрана на что-то высокое, ей не приходится самой думать, кумекать, соображать. Пусть думают те, которые наверху, они для этого там поставлены.

И знаменосец привык ходить впереди народа, просто разучился ходить самостоятельно. Ему непременно нужно было вести народ к высокой цели, уводя от всего личного, насущного, повседневного.

Уводил, уводил… И вдруг что-то случилось. Может, надоело народу, что его постоянно уводят от собственных нужд, и послал он знаменосца подальше, не исключено даже, что к чертовой бабушке, а сам отвернулся и даже зажмурился, чтоб и самому туда же не пойти.

И пошел знаменосец к чертовой бабушке. Дошел до чертовой матери, сел передохнуть. Чертова мать чуть было не увязалась за знаменем, но вовремя спохватилась, что не может уйти с дежурства. К ней в последнее время очень много народу посылают, они придут, а ее нет.

А чертова бабушка жила черт-те где. Шел знаменосец, шел, уже и руки знамя не держат, уже и знамя исполосовалось, изорвалось вконец, древко иссохлось, изломалось. Уже все инстанции, к которым его посылали, от него отвернулись, матери состарились, вышли на пенсию, фени не такие ядреные, как были когда-то, бабушки перемерли или сделали вид, что перемерли, чтоб только не тащиться за этим чертовым знаменем… А он все шел и шел, и сейчас, наверно, идет.

А старуха его, бывшая бабенка, заменила мужа, сама стала знаменосицей. Перешила из старого халата знамя, насадила на палку от метлы и ходит по улицам, собирает народ. А вдруг, думает, под знамя что-нибудь кинут деньгами или продуктами. Раньше, при ее старике, хорошо кидали. Но высоко поднять знамя силы нет, тут и сами руки поднять сил не хватает. Был бы с ней ее старик или тот, что навеки ушел за сигаретами… Она уже не помнит, который из них который, память на них, как руки на знамя, не поднимается.

Все чаще посылают старуху по старым адресам, но ноги плохо ходят, адреса в голове перепутались. Да и кому нужна такая старуха? Какому черту, какому лешему? У них там без нее работы хватает.

Тимочка с улицы Рингельблюм

Тимочка — это собачка, в сущности, щенок, но есть и у нее свои проблемы. Когда хозяева подобрали ее на улице, сострадание им помешало определить ее пол, и ее назвали Томом — за черноту, а также в честь знакомого пуделя, который остался на прежней родине.

Потом выяснилось, что Тимочка — девочка, и ее назвали сначала Томочкой, а потом Тимочкой, чтоб знакомая Томочка не обижалась. Хотя чего обижаться? Тимочка — собачка веселенькая и всех облизывает с головы до ног, в том числе и Томочку, бывшую тезку.

Живет Тимочка на улице Рингельблюм — это в городе Беэр-Шеве, что в Израиле. Их дом по соседству со сквером, где все собаки делают свои скверные дела, — все, кроме Тимочки, потому что Тимочка никогда не шкодит там, где гуляет. Гуляй с ней хоть три часа, она все равно дотерпит до дома, чтобы выложить все посреди дома. Выложить начистоту, потому что в доме у них чистота, и она на нее все выкладывает.

Нет ничего удивительного, что Тимочка не справляет свои дела на улицах Беэр-Шевы. Беэр-Шева — город красивый, древний. Есть в нем и театр, и симфонический оркестр, и другие культурные учреждения. Как говорится, есть, где отдохнуть. Не всегда, правда, есть, где поработать, но лично у Тимочки с работой нет никаких проблем.

Судьба ее поначалу складывалась неудачно. В раннем детстве ее выбросили на улицу. Но тут надо учесть, на какую улицу. Ее выбросили на улицу прекрасного города Беэр-Шевы. Так что с улицей ей, можно сказать, повезло. Как же можно шкодить на такой улице?