Пещерный лев

Не обращая на это никакого внимания, Вамирэх сделал несколько шагов к нему навстречу, но лесной человек, сжав громадные кулаки, сверкая глазами, ударил себя в грудь и принял угрожающее положение.

Тогда Вамирэх закричал в негодовании:

— Вамирэх не боится ни льва, ни мамонта… ни коварства человека!

Лесной человек снова заворчал, но не трогался с места, сохраняя оборонительное положение. Видя это, Вамирэх молчал; гнев его стих, но любопытство все возрастало. Несколько времени оба они смотрели друг на друга, что, по-видимому, прогнало недоверие лесного человека. Напряженное выражение его лица исчезло, и в грубых чертах появилось спокойствие травоядного. И он тоже, хотя с меньшей определенностью, чем Вамирэх, соображал, что видит подобного себе. Но смутные инстинкты, быть может, личные воспоминания или страх, унаследованный от предков, сделали для него присутствие человека неприятным.

Он не двигался с места, разглядывая своими янтарными глазами Вамирэха, но уже с меньшим недоверием. Вамирэх, убедившись, что тот не понимает его жестов и что с ним нет возможности объясниться, возвратился к своему челноку, чтобы спустить его на воду. Обернувшись, он увидел, что лесной человек идет следом за ним и с любопытством смотрит на него. А когда Вамирэх сел в челнок и поплыл, какое-то доброжелательное выражение обозначилось на сероватых тонких губах лесного человека, и волосатые руки его сделали какой-то неопределенный дружеский жест. Вамирэх тотчас ответил на него смеясь, извиняя лесному жителю его недоверие. Долго, пока утлый челнок Вамирэха удалялся, между прибрежными растениями виднелось неподвижное, внимательное лицо.

Глава 6 Новая страна

Дни проходили за днями; кроме леса, все еще ничего не было видно. Вамирэх начинал думать, что лесу не будет конца. Почему бы не быть ему границей мира? Пороги между тем начали попадаться реже и реже. Опасностей было тоже немного: один только раз пантера бросилась на него с соседнего дерева и немедленно поплатилась за это жизнью; много мучений доставляли ему насекомые, терзавшие его тело, и сильно надоедали разные гады.

На шестидесятый день пути растительность заметно поредела; показались просветы; в некоторых местах виднелись молодые поросли, деревья были уже не так мощны, и вековые колоссы стали исчезать. По другим признакам — по встречающимся животным, любящим открытые местности, по изменению почвы — Вамирэх мог предвидеть успех своего предприятия. Через два дня исчезли последние его сомнения: на левом берегу реки выступили степи, лишь местами покрытые деревьями, которые все более и более редели.

На шестьдесят второй день Вамирэх причалил к маленькой бухточке и, вооружившись дротиками и палицей, пошел уже пешком по направлению к западу, чтобы расследовать местность. Почва была твердая; травы и кустарники все более брали верх над деревьями. Через несколько часов Вамирэх достиг вершины холма, господствовавшего над местностью. На севере виднелся бесконечный лес; на юге расстилались степи, перерезывавшиеся рощицами, открывалась страна, удобная для охоты и свободного общения между людьми. Это была новая страна, которую Вамирэху так хотелось узнать; вид ее наполнял его грудь чувством величайшего торжества.

Смеясь про себя, он думал об удивлении пзаннов, когда он расскажет им о своем путешествии, о восторге Зома и Намиры. Он долго оставался на холме в том же восторженном состоянии. Вдруг небо потемнело над головой его, облака пришли в движение; две огромные черные тучи, местами пронизанные светом, сошлись вместе. Промчался вихрь, крутя траву и пригибая деревья; молния прорезала тучу, раскаты грома величаво обрушились над лесом. Вамирэху гроза доставляла наслаждение: она вливала в него силу и бодрость, она отвечала его душевному волнению. Когда с неба хлынули потоки дождя, он обнажил плечи, испытывая отраду от низвергавшейся на него свежей воды.

Гроза скоро стихла; исчезли разорванные облака; на стебельках травы почти не оставалось дождевой влаги: жаждущая земля всю ее втянула в себя. После дождя Вамирэх продвигался вперед с новой радостью; последние следы леса исчезли; виднелась лишь беспредельная степь, кое-где пересеченная рощами. Рассеянные облака на мгновение прикрывали солнце; чуть заметная тень умеряла дневной зной.