Пещерное ретро

— Ладно, уговорил. Так… — Задумавшись снова, потому что новость об иных мирах увела меня в сторону, я нахмурилась. Что там было в моем списке? — Где мои сигареты?

— Я их выбросил, — и таким суровым взглядом он меня придавил, словно это были наркотики. — Катя, это не обсуждается. Вообще. Моя жена и мать моих детей не будет травить свое тело.

Э-э-э… Да. Как говорится, озадачил. Глобально!

Наверное, он был прав. В смысле, он был безоговорочно прав. Но он был прав неправильно! Нельзя так деспотично решать за меня!

— Мне не нравится твой тон. — Я могла бы начать и с другого, но выбрала именно это. — Меня не устраивают твои диктаторские замашки.

— Да?

— Да.

— Привыкай.

Вот так поворот. Возмутившись до глубины души, я даже пальцем его в грудь ткнула. Правда, чуть этот самый палец не сломала, но это мелочи.

— Это свободная страна!

— А я и не отрицаю. — С непонятной ухмылкой качнув головой, Слааф посмотрел на меня, как на дитя неразумное. — Катюша, я знаю, что это свободная страна. Я знаю, что ты совершеннолетний полноправный член общества. Но, кроме всего прочего, ты моя жена, и некоторых вещей ты еще не знаешь или знаешь, но не то. Я не собираюсь учить тебя рисовать или готовить, но кое-что, допустим, то же курение, продаваемый в магазинах алкоголь или некоторые продукты я буду тебе запрещать. Не потому, что я самодур, а потому что это яд. Понимаешь?

— Вот это я прекрасно понимаю. И не надо мне запрещать, достаточно просто сказать один раз и объяснить, а не начинать с запрета. Сказать, а не запрещать. Понимаешь?

Кажется, мои слова его удивили. Он несколько секунд сидел молча, смотрел словно в никуда, а затем поморщился.

— Извини, кажется, я действительно перегнул палку. Ты права.

Супер!

— А что с тещей?

— В смысле?

— Та тетка в банке. Ты сказал, что она твоя несостоявшаяся теща и это она виновата в том, что я оступилась. Кто она?

— Ведьма.

Я приподняла бровь, молчаливо требуя продолжения.

Слааф вздохнул, попытался изобразить нежелание объяснять, но я нахмурилась.

— Это долгая история…

— А мы никуда не торопимся.

— И не очень красивая.

— Я переживу.

— Ты упрямая.

— Да, мама говорила, что это хорошо.

Хмыкнув, он кивнул:

— Ладно. Все началось около пяти сотен лет назад. Мой прапра… прадед перешел дорогу ведьме. Она его прокляла. Сильно. Прокляла так, что проклятие до сих пор преследует всех мужчин рода. Если до тридцати пяти мы не женимся и не заведем ребенка, заметь, он должен родиться обязательно в браке, то после тридцати пяти это невозможно.

Ага. Сурово.

Кивнула, показав, что внимательно слушаю, пока мотала на ус.

— Несколько лет назад, когда матроны всех мастей и сословий поняли, что из всех неженатых кандидатов я чуть ли не самый лакомый кусочек, на меня открыли охоту. Преимущественно мамаши из различных гномьих кланов и их разномастные дочки. Проблема в том, что… — Его рука скользнула по моему бедру, отправилась вверх по талии и собственнически легла на грудь. — Гномки не так восхитительны, как ты. Все. Либо маленькие и тощие, либо маленькие и толстые, либо полностью искусственные. Я про силикон. Это длилось три последних года. Я терпелив… очень. Но вчера она меня взбесила. Я слегка вспылил, за что она меня прокляла.

О господи! Еще?

Я даже о его руке на своей груди забыла, хотя первые секунды было неловко.

— Как?

— Она знала о том проклятии и слегка его усугубила. — Большой палец словно невзначай погладил сосок через футболку, и он моментально отреагировал, затвердев. — Проклятие звучало следующим образом: ни одна женщина, кроме той, что первая войдет в двери кабинета, не сможет родить от меня ребенка.

Ага. Стоп! Озарение почему-то не было радостным.

— В смысле, это я?

— В смысле, я был очень счастлив, что это ты. Ти-и-ихо! — Я попыталась возмущенно дернуться, но он без труда меня остановил, а затем вообще опрокинул на спину и навис сверху. — Катя, не бузи. Я не договорил. Если бы проклятия не было, я бы все равно на тебе женился. Я решил это раньше, еще позавчера. И на мое счастье, первой вошла ты, хотя такого в принципе не могло быть. Это судьба. Потому что, если бы вошла не ты, я бы предпочел уехать в горы и стать шаманом, чем жениться на ком-то другом. Понимаешь меня?

Я его слышала, но была снова обижена. Сильно.

А потом я тихо уточнила:

— А когда тебе исполнится тридцать пять?

— В конце сентября, — и, когда мои глаза округлились, он подтвердил мои подозрения: — Этого года.

— Я против!

— Против чего? — Он искренне удивился моему воплю.

— Против беременности в ближайшие три месяца!

— Ка-а-атя… — Он посмотрел так осуждающе, что мне почти стало стыдно.

— Я вообще замуж в ближайшие три года не планировала! И слезь с меня!

— Успокойся.

— Я с-с-спокойна, — процедив, я с угрозой повторила: — Слезь.

Слааф вздохнул, но сел, тогда как я осталась лежать.

— Катя, я не собираюсь на тебя давить. Но это… — С досадой потерев лоб, он пожал плечами. Затем с такой непередаваемой грустью на меня посмотрел, что мне стало его искренне жаль. — Почему ты против детей? Я понимаю, это неожиданно… но тебе ведь уже далеко не восемнадцать. Почему нет?