Пещера у мёртвого моря

Но когда он увидел, как лицо сына побледнело от безмерного разочарования, он обнял его и великодушно протянул свой кисет с табаком:

- Сядь, Мухаммед, покури. Ты уже не ребенок, мой мальчик, и я буду говорить с тобой серьезно. Время, Мухаммед, сейчас плохое, очень плохое. Ты так гордо сказал: "Сокровище!" Да, в доброе старое время эта редкая вещь была бы сокровищем. Тогда в Эль-Кудсе, в Бет-Лахме и даже здесь, на побережье Мертвого моря, было полно иностранцев, паломников и любопытных. Все они, и набожные христиане и неверующие туристы, с ума сходили по сувенирам, особенно по старинным. Тогда, скажу я тебе, мы делали хорошие дела.- Он вздохнул тяжело и сокрушенно.- В Эриха40 был у нас один человек, так он чеканил из бронзы, серебра и даже золота отличные древние монеты. Другой лепил из глины светильники, большей частью с непристойными изображениями, такие шли лучше всего. А одна фабрика в Саксонии, это очень далеко отсюда, за морем, у франков, ткала для нас ковры с превосходными потертыми местами и даже с проеденными молью дырами. Две другие фабрики поставляли кувшины и одежду, сплошь древние. Тогда мы хорошо жили, мой мальчик, иностранцы дрались из-за наших древностей и верили всему, что мы им рассказывали. Конечно, некоторым доставались и настоящие старинные вещи, ведь земля полна ими. Особенно много их было здесь, в пещерах над морем, и находили их пастухи вроде тебя. Но, я уже сказал, эти времена миновали. Теперь у нас идет война или что-то вроде этого между арабами и евреями, и мы, как при жизни моего деда, снова вынуждены продавать козий сыр и молоко в Бет-Лахм и немного заниматься контрабандой. Плохие времена, Мухаммед, сын мой, можешь поверить твоему отцу. Скрути-ка себе еще одну сигарету, мальчик, на это во всяком случае твоего сокровища хватит. Только не знаю, с какой стороны взяться за дело. Потолкую с шейхом. Он-то уж найдет способ, как сделать из твоей находки деньги. Но одно могу сказать уже сейчас: много получить не удастся, может быть, несколько фунтов. Все-таки это лучше, чем ничего. А больше в твоей пещере ничего не было?

- Нет,- Мухаммед эд-Диб старался придать своему голосу твердость, но это ему не вполне удалось, и несколько слезинок повисло на щеке.

- Там есть еще кувшины, но ни золота, ни драгоценных камней в них нет, одни свитки, такие же, как эти.

- Жаль, очень жаль. Все же, Мухаммед, если сможешь урвать время от коз - только прошу, не пренебрегай своими обязанностями,- ты и впредь не забывай о пещерах. Может быть, со временем найдешь получше этой. Вот так, а теперь иди спать, пора! И еще возьми себе табаку на завтра. Тогда не нужно будет красть его у меня, а, Мухаммед?

- Да, отец, большое спасибо.

Юсуф бен Алхаббал скатал свитки и спустя некоторое время вышел с одним из них из палатки.

Хотя таамире славились своей ловкостью и изворотливостью, Юсуфу не удалось выдать друзьям находку своего сына за сокровище, хотя бы и не очень значительное.

- Вполне возможно, что это древняя вещь,- рассудили они,- но древности сейчас не в цене. Кто знает, как долго это будет продолжаться. Во всяком случае, еще достаточно долго. Но можешь сохранить эту вещь до тех пор, пока рассудок не вернется к людям, и тогда богатые иностранцы выхватят ее у тебя из рук.

Но этот совет пришелся Юсуфу не по вкусу. Он считал, что синица в руках лучше, чем журавль в небе, и десять фунтов стерлингов в кармане полезнее, чем сто в то неопределенное время, о котором и мудрейший не может сказать, когда оно настанет.

Надежду, хотя и слабую, подал Ибрагим бен Али, который имел дело с кожей и шил для племени верблюжью упряжь и сандалии. Он полагал, что при всех условиях свитки можно разрезать. Правда, для новых изделий ветхая кожа была непригодна, но если использовать ее для починки? Однако очень скоро Ибрагим бен Али выкинул вон нарезанные полоски. Они не годились даже на заплаты. Стоило прошить их крепкой ниткой, как они расползались.

- Хлам - он хлам и есть,- заявил Ибрагим беи Али.- Забирай свои свитки обратно. Выбрось их, большего они не заслуживают.

Некоторое время Юсуф сокрушался, что подарил своему сыну табак и столько времени провел с ним и Омаром в пещере, где они в поисках сокровищ разбили остальные кувшины. В них оказалось всего-навсего четыре свитка (если считать каждый из трех найденных в одном сосуде обрывков за самостоятельный свиток, то шесть). Хотя Аллах и не любит проклятья, Юсуф на них не скупился. Ведь вот недоля: открыть пещеру, думать, что нашел сокровище, и потом убедиться, что на самом деле это никакое не сокровище, а только старый хлам, который никак нельзя реализовать.