Пещера мечты. Пещера судьбы

Я совершенно не понимаю, почему в Кап-Кутане практически не бывает заблудившихся. В Никитской катакомбе, на которую я уже ссылался, в дни ее популярности, причем существенно меньшей, чем у Кап-Кутана (не более 50 человек за выходные), бывало до 10 спасательных операций в год, причем, как правило, две-три серьезных. В Москве приходилось держать на общественных началах с обеспечением от милиции (на правах ДНД) спасательный отряд численностью в 15 человек, и на отдельных операциях его приходилось усиливать до 40. В Кап-Кутане — ни одних серьезных спасов за всю историю. Специализированный спасотряд в Гаурдаке раз был создан на энтузиазме Игоря Кутузова в составе двух человек, ни разу в пещерах всерьез не использовался, с гибелью Кутузова был распущен и больше не воссоздавался. Пещера существенно запутаннее, процент чайников среди посетителей примерно тот же, в одиночку ходят многие, правило, «заблудился — сиди и жди», по моим наблюдениям, никто не выполняет. Тем не менее все заблудившиеся находятся очень быстро сами собой или силами своей же группы, вероятность чего, вообще-то, исчезающе мала. Словом, пока везет. Естественно, все эти рассуждения только о чайниках. Спелеологу с опытом ориентироваться в Кап-Кутане легче, чем, скажем, в катакомбах или лабиринтах Подолии. Разные зоны пещеры выглядят сильно по-разному, и понимая закономерности их взаимного расположения можно любое блуждание свести к паре-тройке кругов почета.

БОЛЬШОЙ ПРОРЫВ НА СЕВЕР

Фанатизм в самом обыкновенном его значении есть намеренное переступление предела чистого разума по принципам.

Эммануил Кант

Один из наиболее потрясающих своей красотой районов системы — северное продолжение Кап-Кутана от зала МГРИ — отчасти уже описан в главе о сепулении. История исследования этого продолжения под стать остальным его качествам и вполне заслуживает отдельной главы.

Собственно, существование северного прохода из зала МГРИ прогнозировалось начиная с его открытия в 1981 году, но первый прорыв был сделан только нашей осенней экспедицией 1984 года. Нас было четверо — я, Олег Бартенев, Таня Ашурматова из Ашхабада, и Наталья Веселова, одна из двух женщин в истории, внесших вклад в исследование системы на уровне лучших из мужчин.

Сидели мы лагерем на Баобабе и занимались всякой мелочью — пяток мелких тупиковых лабиринтиков и подвальчиков у зала Надежды, небольшое продолжение в Б-подвале, попытки выкопать обходной лаз вокруг сифона[13] в Кузькиной матери. Словом, ничего серьезного не шло.

Буквально за несколько дней до конца программы Бартенев решил сделать еще один прочес стенки в зале МГРИ, прорвался в Зазавальный зал, а дальше пещера пошла со свистом. Бросили мы туда все силы. Олег с Таней — налево, я с Натальей — направо. Мы умудрились совершенно непонятным образом пройти до середины Свинячьего Сыра сразу по оптимальному проходу, ни разу не влетев ни в один из более гадких и ни в один тупик. Это удивительно. Свинячий Сыр — единственный крупный лабиринт системы, в котором полностью отсутствует ветер, и шли мы отнюдь не в каком-то заданном направлении, а хитрым кругалем чисто по интуиции. Застоялись, что называется, лошадки, и рванули, почуяв простор.

* * *

У Олега шло менее удачно. Следующий громадный зал заткнулся начисто, и пришлось им ковыряться в щелях завала перед входом, пытаясь обойти зал слева (справа шли мы), верхом или низом. Эти упражнения в щелях имели одно очень интересное следствие. Две здоровенных пещеры — Кап-Кутан Главный и Промежуточная — в то время еще не были состыкованы. Стыковка их должна была вывести пещеру на положение крупнейшей пещеры страны и континента среди заложенных в известняках. Десятки спортивных и полуспортивных групп ничем в пещере не занимались кроме поисков стыковки. Так вот. Через два месяца после нас Вятчинская экспедиция, работавшая в Промежуточной, вскрыла продолжение напротив именно этой части Кап-Кутана — Дикобразью систему. На мягком глиняном полу не было никаких следов. Более того, в двух местах пришлось серьезно прокапываться. А в самом тупике валялся недавно кем-то выброшенный блок севших батареек. Московских! Спаянных! И смотанных красной изоляцией! И попасть туда они могли только двумя способами — либо через щель в потолке, в которую еле пролезает рука, либо их мог принес дикобраз, чья тропинка проходила рядом.