Пещера мечты. Пещера судьбы

В качестве запасного варианта света мы достали напрокат две широко разрекламированные в литературе бензиновые лампы «Петромакс». Устроенные по типу примуса со сгоранием бензина на торий-цериевой сетке, они теоретически дают при весе всего в пару килограмм светимость по триста свечей. К сожалению, они оказались непригодны совсем. И потому, что триста свечей, равномерно светящие во все стороны, оказалось гораздо слабее стоваттной лампы с рефлектором, и потому, что спектральный состав света оказался совершенно непригодным для цветной съемки, и потому, что хрупкие и дорогие сетки при малейшем сотрясении осыпались.

* * *

Крах первой киносъемочной экспедиции был предопределен. Не тем, что Переладов в действительности снимать не умел. А именно тем, что у нас тогда было несколько больше скромности, чем приличествует в пещере. Мы имели первую глупость воспользоваться опытом SCO, гласящим, что в пещере для киноламп применимы только матовые рефлекторы, дающие рассеянный свет. Хорошо сыграть таким светом на гранях кристаллов оказалось просто невозможно, да и в качестве «налобников» на актерах они производили неестественное впечатление. Пещера теряла таинственность, превращаясь в ровно освещенную комнату. И вторую глупость — построить всю стратегию на посылке, что раз Переладов умеет, ему и командовать. Спелеология — игра командная, и пещерное кино — тоже. Если тупо следовать идеям кого-то одного, не пытаясь реализовать идеи остальных — провал затеи гарантирован.

И, наверное, даже в чем-то хорошо, что Переладов, долбанувшийся с уступа в каньоне в поисковой части экспедиции и изрядно поломавшийся, вел киносъемку на полном автопилоте, причем с явной чушью на многих эпизодах, а все остальные, понимая его состояние, не перечили ни словом и ходили на цыпочках. Если бы это было не так, фильм бы получился, но уровня типа SCO-шного. Так же получился только набор где-то приличных, где-то не очень приличных кадров, не монтирующийся в фильм решительно. Зато все экспедиционные фотографы приобрели в киносъемке ровно такой же и даже несколько больший киносъемочный опыт, как имел в начале кампании один Переладов.

* * *

В следующей экспедиции были уже новые осветительные приборы, не только с матовыми, но и с зеркальными отражателями. И — уже сразу трое спелеологов, возомнивших себя кинооператорами. Я, Женя Войдаков и Олег Леонтьев. Переладов поехать не смог, и это было даже лучше — опыт у всех операторов был теперь одинаков, и появилась возможность командных действий. Полного равноправия, конечно, не было — так как камеры достал я, некоторое привилегированное положение мне и досталось. Расклад сил был такой. Пленки не жалеем. Свет жалеем умеренно. Если я как, главный режиссер, предлагаю снять кадр — он ставится и снимается всегда. Если кто-то из остальных предлагает снять кадр — кадр ставится и снимается после голосования, стоит ли это делать. Если ставится и снимается — обязательно автором предложения. Камера, работающая на поставленный кадр, является основной, и все команды идут с нее. Во время постановки кадра оба запасных оператора бегают с экспонометрами и помогают ставить свет. Как только кадр поставлен и начинает сниматься, любой из запасных операторов может взять вторую камеру и снимать ей при том же свете все, что его душе угодно.

Именно идея со свободной второй камерой и позволила сделать фильм. Те кадры, которые шли как основные, давали сюжетную канву, но это было мертво. Вставленные то здесь, то там живые, а не постановочные, съемки со второй камеры позволяли связать и оживить все остальное. А непосредственная обстановка съемок позволила раскрепоститься и вспомогательной группе актеров-осветителей настолько, чтобы появилась так необходимая естественность.

Киносъемки в пещере — дело захватывающее. Вероятно, каждому спелеологу хоть раз в жизни стоит принять участие в подобном проекте. Хотя бы для того, чтобы определить свои дальнейшие взаимоотношения с пещерами, а также понять о них много нового. При ярком киносъемочном освещении пещера не имеет ничего общего с тем, что мы видим обычно при слабом свете фонарей. Объемы резко уменьшаются, натеки резко прибавляют в цвете и прозрачности, а внешний вид и обычные позы спелеологов становятся абсолютно карикатурными. И вообще, картина диаметрально противоположная, чем при фотографии. Там человек видит, что он снимает, только частично, а окончательно пещера расцветет уже после проявки пленки. Здесь же наоборот — света вагон, все видно, а узкая кинопленка сможет все зафиксировать только в общих чертах, с потерей большинства деталей.