Пещера мечты. Пещера судьбы

А нестандартный подход необходим совершенно. Во всех известных мне попытках написания чего-либо популярного обычно излагается одна из классификаций однотипных с классификацией Максимовича. Подобные творения подробно рассматривают два десятка типов сталактитов и сталагмитов, сваливая все остальное в единую кучу «эксцентрических экссудатов», к которым скопом относят все геликтиты, кораллиты и прочие экзотические формы кристаллизации. Основная ошибка этой классификации, как, впрочем, и практически всех незрелых классификаций в науках о Земле — ее полное противоречие такой давно известной штуке, как логическая теория таксономии. Согласно которой следует выделять классы достаточно «равноправными» в свете тех факторов, которые определяют особенности классифицируемых объектов.

Отметим — именно незрелых. Подобные классификации более или менее работали, пока изучались главным образом пещеры Крыма, Кавказа или Урала — в которых любой минеральный агрегат сложнее сталактита был большой редкостью. Но в случае пещер, подобных Кап-Кутану, где сталактит любого типа — редкость, а в пещере растут именно всевозможные эксцентрики сотен разновидностей, попытка использовать нечто в этом роде обречена с самого начала. Рассмотрим небольшую аналогию. Пусть, скажем, некий биолог, описывая млекопитающих, начал с составления подробной и разветвленной классификации пород собак, оставив одну зарезервированную породу для всего того, что собаками не является. Что делать второму биологу, пытающемуся достроить остальную классификацию млекопитающих? Да еще чтобы она была равномерно столь же подробной, как для собак.

Если кто-то подумал, что я здесь по обыкновению утрирую — хрен там. Все обычные сталактиты, равно как и все сталагмиты, не говоря уж о «драпировках», стенных и покровных корках, и прочем разном — продукты одной и той же среды кристаллизации. А вот, скажем, «гипсовые цветы» — антолиты — уже существенно другой. Кораллиты — совсем третьей. И так далее. Не только струящаяся и капающая вода, но — тонкие пленки, «управляемые» капиллярными силами, тонкопористые субстраты, накапливающие и отдающие влагу по ходу сезонных циклов влажности, и многое другое. И особая ценность Кап-Кутана — в том, что в нем встречаются практически все возможные продукты практически всех известных сред и процессов. И это — обязывает.

В Степановском подходе равномерность построения классов выдерживается строго, за счет привязки к физике среды. Причем — только если им пользоваться «в чистом виде». Более или менее общепринятая сейчас за пределами нашей страны классификация Хилл и Форти, включившая в себя некоторые основы Степановской, в случае Кап-Кутана оказалась тоже бессильной. Если в классификации Максимовича удовлетворительно описываются «обычные» пещеры, то в этой — впридачу к «обычным» еще и пещеры так называемого рудного карста — маленькие полости в пределах рудных месторождений, в которых велико разнообразие минералов, но определяющую роль играет не физика, а химизм процессов. Степановский универсализм здесь потерялся за химическим разнообразием, а для описания того, что мы видим в пещерах Кугитанга, нужен именно универсализм.

* * *

Итак, вернемся к нашим баранам. То есть натекам. А еще точнее, совсем даже не к натекам — настоящие натеки образуются исключительно из расплавов, которые для пещер (кроме ледяных) крайне нехарактерны. Тем не менее, придется пользоваться именно термином «натеки», потому что в русском языке нет такого удобного термина, как международный «speleothems» (который тоже весьма некорректен, но древнегреческое звучание — замечательная маскировка), а именовать их всякий раз чем-то типа «минеральных агрегатов пещер» просто неуклюже. Тем более, что реально корректная формулировка еще втрое более громоздка.

С термином самого верхнего уровня разобрались. Теперь разберемся с последовательностью. Здесь несколько проще — можно идти по пути природы. Кроме нескольких редчайших исключений, все, что растет в пещере, — растет из водных растворов. А по мере развития пещеры количество воды в ней постепенно уменьшается: сначала пещера затоплена целиком, потом остаются реки, потом — капель и лужи, потом — свободная вода исчезает, но остается связанная капиллярными силами, наконец — исчезает и она. То есть имеется заданная последовательность смены состояния среды кристаллизации — то, что и задает основную иерархию натеков. Разумеется, не все в природе линейно — во многих пещерах эта последовательность возникает неоднократно, причем на одних циклах она полная, на других — частичная, но особой роли это уже не играет.

* * *