Пещера чудовищ

Ранним утром с неразлучной винтовкой за плечом Бри-гида брел по глубокому ущелью, прорытому в скалах небольшой, быстрой патагонской речкой. Вчера он выследил стадо гуанако, но животные чуяли его по ветру и все время уходили к югу. Лавро спустился в ущелье, думая опередить стадо и подкрасться к нему против ветра.

Бригида, из рассказов опытных, бывалых охотников знал, что гуанако — так называемый «верблюд нового света» — является диким представителем давно прирученных человеком остальных представителей того же семейства: ламы, пако (или алпака) и викуньи. На всем протяжении Анд — от Перу до Огненной Земли — и, главным образом, в Южной Патагонии, охотники встречают это своеобразное, красивое животное, покрытое на спине, груди и боках густым руном, переходящим на голове и остальной части туловища в более короткую шерсть, черную на хребте, буро-коричневую на боках и светло-песочную, даже белую на животе, груди и внутренней стороне ног.

Охотники рассказывали Лавро, что патагонцы охотятся на гуанако обычно верхом, так как на ровном месте лошадь без труда настигает бегущее стадо. Выследив стадо, патагонцы оцепляют определенный район веревкой, перевитой яркими лоскутьями и укрепленной на вбитых в землю кольях. Затем, вооружившись «болла»— тяжелыми чугунными ядрами на длинных ремнях, — всадники атакуют стадо, стараясь загнать его в оцепленный район. Окруженные конными охотниками и пестреющим всеми цветами радуги веревочным барьером, внушающим стаду ужас, гуанако собираются в одном месте, при чем вожак и другие самцы стада пытаются защищаться, брыкаясь задними и передними ногами, или плюются, подобно верблюдам старого света. И тут начинается кровавая бойня. Охотники методически, не торопясь убивают все стадо, разбивая «болла» головы животных, а затем прирезывая их ножами.

Этот зверский способ охоты возбуждал в Бригиде отвращение и негодование. Как истый охотник, он любил состязаться с дичью, перехитрить ее и вообще смотрел на охоту, как на искусство, сравнительно мало ценя предоставляемые ею материальные выгоды.

Предстоящая охота волновала и увлекала его. Лавро знал, что пешему охотнику-одиночке очень трудно подойти к стаду, потому что животные необыкновенно осторожны и пугливы, и подбираться к ним приходится поэтому с величайшими предосторожностями. Он охотился на гуанако не первый раз и знал применяемые туземцами-патагонцами уловки. Подойдя достаточно близко, охотник ложится на землю и начинает поднимать вверх то ногу, то руку, то винтовку — вообще, производит какие-нибудь странные телодвижения. Гуанако чрезвычайно любопытны: заметив на своем пути странно двигающийся предмет, все стадо, вслед за вожаком, вытянув вперед головы, с бессмысленно выпученными глазами, напряженно поматывая поднятыми хвостами, крадется к интересному явлению, совершенно забывая про опасность.

Лавро был убежден, что, придерживаясь такой тактики, он не только может выбрать для выстрела любое животное, но и успеет сделать не менее пяти выстрелов, прежде чем гуанако сообразят, что попали в ловушку. Думая об этом, он по временам, выбрав удобное место, взбирался на плоскогорье и, осторожно выглядывая из-за низкорослых, стелющихся по земле кустов, зорко всматривался вдаль. Унылая, типичная для Патагонии местность, пересеченная низкими холмами, покрытая кое-где лишь чахлыми кустами и грубой травой, расстилалась, насколько хватал глаз, а с северо-запада окаймлялась далекими горами. По грязно-голубому небу мчались клочковатые грузные облака, гонимые однообразно-ровным, «ноющим» ветром — тем постоянным ветром Патагонии, который, как говорят, мешает вырастать высоким деревьям и клонит с упорной настойчивостью все растения в одну сторону — к северо-востоку… Бригида, привыкший за многие годы скитаний по степи к одиночеству, все же испытывал неприятное чувство от унылой картины, а главное — от надоедливого, ровного зудения холодного ветра. Внизу, в ущелье было веселее: высокие отвесные стены скал защищали речку от ветра, и она, хлопотливо ворча и булькая среди огромных, сточенных глыб камня, то рассыпалась тысячами сверкающих в луче солнца улыбок, то мрачно хмурилась, когда солнце пряталось в налетевшее облако. Множество мышей с тонкими ушами и нежным мехом, совершенно не пугаясь человека, деловито суетились по обрыву, очень забавно приседая на задние лапки, что-то высматривали и вынюхивали, задрав вверх острые мордочки, охорашивались или дрались, гоняясь друг за другом.