Пещера чудовищ

На берегу показалось животное еще необыкновеннее его самого. Новый пришлец был тридцати пяти футов в длину, и его тяжелое тело опиралось на такие короткие и согнутые ноги, что он полз, почти касаясь животом почвы. Его маленькая голова, опущенная к земле, походила на голову ящерицы с плоским черепом; его рот заходил дальше глупых глаз. От затылка начиналась оборонительная броня. По всей громадной арке спины до задних ляжек и до половины толстого хвоста бежал ряд громадных стоячих плоских роговых пластин с остроконечными концами и заостренными краями. Самые большие из этих пластин прикрывали центр спины, поднимались каждая на три фута и были почти такой же ширины. Там, где меньшие пластины кончались — на середине хвоста, они заменялись восемью громадными, заостренными в иголки шипами, сидевшими попарно; главная пара имела около двух футов длины. Кожа чудовища была покрыта чешуей и роговыми выпуклостями, ярко окрашенными в черный, желтый и зеленый цвет; благодаря этому, его странное тело было мало заметно среди резких теней и пятен света в зарослях папоротников, служивших его жилищем.

Исполин диплодок нервно задвигался и попятился от него, когда новый пришлец, казалось, решил подойти к воде.

Но и новый посетитель не был спокоен… Его тревога скоро объяснилась. Огромными прыжками за ним неслись два динозавра, которые не нравились наблюдателю, лежавшему среди тростников. Они появились по обеим сторонам пятнистого стегозавра, который остановился, напряг все мышцы и так втянул голову в широкие складки кожи на шее, что только из-под первой чешуйки брони выставлялся его острый кусающий клюв. Один из двух нападающих грозил ему с фронта, другой поспешно и ловко кинулся на его заднюю дугообразную ногу, стараясь выдернуть ее наружу и уронить врага на бок.

В то же мгновение застучала кожа, покрытая пластинами, и вооруженный хвост взмахнулся с изумительной быстротой… Один из нападающих взвизгнул: три из гигантских шипов стегозавра вонзились в него.

Он царапался, извивался, стараясь освободиться, а его товарищ смело кинулся ему на выручку, ударив на незащищенный бок стегозавра. С ужасным ворчанием великан упал на бок. В то же время его толстые передние лапы сжали нападающего и до такой степени давили и разрывали его, что он был рад, когда вырвался.

С отрывистым звуком, вроде кашля, он отскочил подальше, а его товарищ, сошедший с зубцов, уныло потащился по берегу к лесу, оставляя позади себя длинную кровавую полосу. Второй динозавр мрачно последовал его примеру. Торжествующий стегозавр тяжело перекачнулся, снова стал на ноги, сердито хрюкнул, потряс своими бронями, помахал страшным хвостом, точно желая убедиться, что все в порядке, и пошел в другую сторону леса, очевидно забыв о воде.

Между тем колосс-диплодок, наблюдавший за битвой, вылез на берег, подвернув под себя бесконечный хвост и лег погреться на знойном солнце. Он начинал осваиваться с новым местом, в котором поселился, начинал верить в свою силу. Его глаза прикрылись пленчатыми веками, и еле глядели на колышущиеся заросли на поверхность воды, которая время от времени вскипала от быстрого движения какого-нибудь невидимого исполина — акулы или ихтиозавра.

В тяжелой жаре полуденного зноя, юный мир затих. Летучие ящерицы закутались в свои крылья и, немые, неподвижные сидели на стенах из красных скал.

Слышался только легкий шелест тростников, да внезапное жужжание больших насекомых, случайно проносившихся вверху.

За отмелью там, где древесные папоротники и каламарии росли особенно густо, листва бесшумно раздвинулась на высоте двадцати футов от почвы, и оттуда выглянула страшная голова. Ее челюсти были длинны, массивны и вооружены громадными зубами, изогнутыми, как турецкие сабли. Над пылающими глазами свешивались костистые пластинки, и на морде поднимался один длинный и острый рог. В течение нескольких минут страшное существо смотрело на спящего колосса; потом прокралось бесшумно к отмели.

В общем, это чудовище походило на других кровожадных динозавров, отличие составляли только рог на храпе да броня над глазами. Зато он был гораздо больше, достигал длины тридцати пяти футов, и его сложение казалось крепче. Бесшумно, но, по-видимому, неуклюже покачиваясь, подняв хвост кверху, чтобы он не тянулся и не двигал камни, хищник подкрадывался к дремавшему диплодоку…

В уме мирно спящего колосса зашевелилось смутное предчувствие опасности. Он боязливо поднял голову. Рогатый гигант весь сжался и двумя громадными прыжками подскочил к нему. Хвост колосса страшно бичевал воздух, но нападающий миновал его, вскочил на плечи жертвы и запустил свои страшные клыки в основание ее колоннообразной шеи.

В первый раз колосс потерялся от ужаса. Из его пасти вырвалось пронзительное, тонкое мычание, до нелепости тонкое при такой гороподобной фигуре. Он изогнул шею в змеиные складки и стал судорожно бить кольцами хвоста. Но челюсти врага не ослабевали, и железные когти по-прежнему не выпускали его тела.